Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Английская женщина, которую благодаря случаю больше всего чествовали как божество, в определенном смысле оказалась всего лишь фикцией. Ею стала пожилая мать Ронни Хислопа, колониального судьи из романа Э. М. Форстера «Поездка в Индию». Съездив к нему в Чандрапур, миссис Мур умирает на борту корабля, следующего домой в Англию, где-то в районе Суэцкого канала, на стыке Европы и Азии, после чего дух почтенной матроны «расстается с телом». Одновременно с этим в индийской деревне, которую она совсем недавно покинула, ей начинают поклоняться, оправдывая, пусть даже только в романе, предпринятую Анфантином попытку духовного поиска. Ее чествуют как мессию, вставшую на защиту индуса, несправедливо обвиненного в нападении на белую женщину в Марабарских пещерах. Хотя Ронни решает отправить мать домой, во время суда над Азизом священное имя миссис Мур «вихрем ветра пронеслось над судом», и крестьяне стали скандировать его на улицах. Вскоре повсюду стали возникать могильные храмы, изобилующие дарами, подходящими матери британца, – «керамической посудой и прочими подобными вещами». Ронни, следовавший лишь религии «в ее стерилизованном школьном варианте», пришел от этого в ужас. «Его просто выворачивало, когда он слышал, как толпа скандирует имя его матери, переделанное в имя индуистской богини:

Эсмисс Эсмур

Эсмисс Эсмур

Эсмисс Эсмур… (12)».

В романе, который и по сей день остается классическим портретом или даже критикой Британской Индии, Форстер описывает неоднозначность колониальных богов. Предвзятый читатель может увидеть в обожествлении миссис Мур подтверждение фанатизма и отсутствия логики у народа, склонного поклоняться чему угодно – даже чужой, зачастую неоднозначной фигуре матери. С другой стороны, в этой истории содержится намек на силу ее апофеоза: в мире, где коренное население Индии вряд ли может рассчитывать на справедливость, Азиза в суде должным образом признают невиновным и оправдывают, снимая обвинение в тягчайшем преступлении, тем самым доказывая нам, что ее имя действительно работает. Как и в случае с культом Никалсейна, ее возвышение в ранг божеств могло быть средством подчинить колониальное могущество своим интересам и окунуться в ее божественное начало. В то же время божественная суть Эсмисс Эсмур стоит в стороне от обожествленных представителей империи, принадлежащих к сильному полу. Форстер намекает, что только она, будучи мудрой женщиной в возрасте, может разглядеть множественные слои истины, сначала докопавшись до того, что случилось в пещере, затем осознав всю лживость британской имперской позиции, а потом опустившись на самое дно иллюзий человеческого бытия. Обремененный грузом обязанностей винтика в государственной машине, Ронни считает ее божественность лишь еще одним досадным обстоятельством, с которым ему приходится мириться. «Что происходит с человеческой матерью, когда она умирает? – жалуется он. – Вероятно, возносится на небеса, и уж во всяком случае исчезает».

* * *

Но среди почти полного отсутствия историй о женщинах, по воле случая обретших божественную сущность, все же есть одно исключение, которое легло в основу целого ряда публикаций в лондонских газетах, а впоследствии вошло во фрезерову «Золотую ветвь». Прибыв в Индию в 1879 году, сэр Уолтер Лоуренс обнаружил, что крестьяне поклонялись «голове» на рупии, по случаю принадлежавшей королеве Виктории (13). В 1883 году в издании «Спектейтер» появился материал о «поразительном случае» на побережье Ориссы – некто сержант Аткинсон сообщал, что наткнулся на секту, поклонявшуюся королеве Виктории как богине. «У нас нет точных сведений о том, что это было – местный культ или более масштабное религиозное течение», – отмечалось в газете. «Подобное обоготворение королевы всецело соответствует нашим знаниям о том, как у низших каст и диких племен проявляются религиозные чувства», – писал автор, цитируя отрывки из предложенной Лайоллом теории об индусской лестнице Иакова, этой скоростной магистрали между небом и землей.