Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Когда один век сменился другим, могилы колонистов стали зарастать сорняками. Холодные куски мрамора застыли в ожидании: джина и сигар для сагиба, свечей, более уместных для преподобного отца, или керамических блюд, идеальных для покойных дам, которые так любят чай. Но в этой тиши щетинились хвоей сосны и заявляли о своем отказе вершины Гималаев. Безмятежные озера покрывались возмущенной рябью и сама земля, лишайник и папоротник, соловьи и говорящие скворцы хохотали, на тысячу ладов говоря: «Нет, не здесь». А небо отвечало им: «Простите».

В конце концов, Бог может не спать, а прятаться от нас, снедаемый страхом.

Элиас Канетти, 1973

Я молю небеса: тюрьмы, отворите свои врата – Беженцу, спасающемуся от веры, сегодня понадобится камера.

Ага Шахид Али, 2003

9. Тирания любви

В 1878 году лондонский суд в ходе процесса над одной женщиной постановил, что она не может быть матерью, потому что не верит в Бога. По словам самой Анни Вуд, тридцати одного года от роду, выходя замуж за сурового священнослужителя (1) Фрэнка Безанта – человека, который в своей черствости записал в дневнике, что не взял денег за крещение их новорожденного сына, – она была истовой сторонницей англиканской церкви. Оказавшись в ловушке, полной домашних дел и ухода за детьми, перед лицом физического насилия и диктаторских замашек со стороны Фрэнка, все больше заявлявших о себе, Анни стала подвергать систематическому пересмотру все свои верования. Если Господь так добр и всемогущ, если Христос своей жертвой искупил все наши грехи, то почему наша вера не может избавить нас от страданий и боли? Если религия представляла собой religio, то есть связующие узы, то ее веревка вполне могла и перетереться.

Она уже собралась покончить с собой, воспользовавшись хлороформом, назначенным для лечения маленькой дочери, но в самый последний момент ее остановил голос, донесшийся не с небес, а откуда-то еще. Твердо решив после этого жить, уверенная, что корень ее несчастий зиждется в неравенстве и угнетении, она подружилась с группой свободомыслящих, выступавших с альтернативных позиций проповедников, взялась за учение Дарвина, а заодно увлеклась социализмом и борьбой за права женщин, которые шли рука об руку друг с другом. Чтобы заполнить пустые часы дома, она начала писать цикл атеистических памфлетов, утверждая в них, что Христос был лишь великим человеком, но не более того, подписываясь дьявольским именем «Жены приходского священника». Как-то в воскресенье, когда муж стал раздавать бледные кусочки тела Христова, миссис Анни Безант встала и вышла.

После развода Фрэнк и Анни решили, что он возьмет на воспитание сына Артура, а она позаботится о дочери Мейбл, причем каждый год по месяцу мальчик будет жить у матери, а девочка у отца. Но по мере того, как она приобретала популярность как автор и оратор, проповедующий идеи атеизма, преподобного Безанта все больше бесила деятельность «миссис», порочившей его имя. На одной из лекций по установлению подобий между Кришной и Христом Анни повстречала Чарльза Брэдлоу, основателя Национального мирского общества, ставившего своей целью отделение церкви от государства. На пару они потрясли всю Англию, опубликовав яркий трактат доктора Чарльза Ноултона под безобидным названием «Плоды философии», ратовавший за контроль над рождаемостью (2). Тут же представ перед судом по обвинению в оскорблении общественной морали, миссис Безант, когда полиция уничтожила тираж, написала свой собственный, войдя в историю как первая женщина, публично выступившая в защиту контрацепции.

Труд миссис Безант «Закон народонаселения» стал настоящим бестселлером и продавался в странах англоязычного мира сотнями тысяч экземпляров. Арестованная по обвинению в создании угрозы общественной морали, в ходе сенсационного судебного разбирательства, участники которого даже предприняли попытку вызвать повесткой Дарвина, она произнесла энергичную, растянувшуюся на два дня речь о контроле над рождаемостью. Официальные обвинения с Безант и Брэдлоу в итоге были сняты, и в следующем году в Голландии открылась первая клиника по прерыванию беременности. Однако триумф в борьбе за репродуктивные права обернулся для Анни потерей собственных детей.