Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Из пупа возникло воздушное пространство, из головы возникло небо.

Из ног – земля, страны света – из слуха.

Приносимая женщинами жертва сати предлагала свой вариант мифа о сотворении мира. Помимо отдельных вдов-богинь существовала еще и верховная Сати, жена Шивы, которая, как считалось, сама однажды вошла в огонь. Потом ее тело вытащили из костра, разрубили, и его фрагменты разлетелись по всему субконтиненту, как и в случае со Священным Мужчиной. Там, где фрагменты плоти Сати упали на землю (34), выросли новые храмы, вскоре ставшие центрами женского могущества, придавшего конкретную форму идее Бхарат Маты – персонификации Индии в образе богини-матери, о которой стали много говорить с конца XIX века. После того как этот способ вознестись на небеса был законодательно запрещен, вдовы жили в коллективной памяти еще очень долго. В глазах некоторых ритуал сати стал символом антиколониального сопротивления, а самосожжение – жертвой Матери-Индии. В индусских женщинах видели матерей зарождающейся нации (35): умереть ради этой благой цели, будь то при родах или овдовев, означало вознестись до новых высот блаженства. Смелость пожирательниц огня превозносилась до небес в передовицах газет и в театральных постановках, воспевалась в ранних стихотворениях Рабиндраната Тагора и полотнах таких живописцев, как Нандалал Бос. На погребальных кострах верующие все так же проводили в их честь ритуалы, такие как чунари махотсав, в ходе которого в виде дара разворачивалась свадебная фата.

Но по большому счету новые поколения индийских мистиков, сторонников религиозного возрождения и прогрессивных мыслителей, избегали богинь сати, усматривая в этом ритуале признаки того, что с индуизмом далеко не все благополучно и поэтому в нем надо что-то менять. Опровергая утверждение британцев о том, что Индия никогда не станет единой нацией по причине чрезмерного разнообразия ее верований, каст и божеств, многие реформаторы предпринимали попытки создания последовательного индуизма, способного не только объединить всех индусов, но и стать достойным конкурентом другим мировым религиям. Пока британцы настаивали, что эта страна не сможет обрести независимость до тех пор, пока в ней будут сохраняться варварские традиции, такие как сати, индусы-активисты стремились очистить индуизм от элементов, по их мнению, ставших результатом извращений более позднего периода, благодаря которым Индия приобрела уязвимость перед лицом иноземных захватчиков.

Воскрешая в памяти древний золотой век, прославленный гуджаратский аскет Даянанда Сарасвати (36) призывал вернуть подлинную арийскую религию в том виде, в каком она содержится в Ведах. В детстве он однажды пришел в ужас, увидев мышь, пробежавшую по их родовому лингаму Шивы, фаллическому символу божьей власти, пожирая подношения, предназначенные этому богу. После этой гротескной сцены для Даянанды наступил кризис – его стали терзать сомнения в том, что столь беспомощный бог может обладать реальным могуществом в мире. Тем не менее в подобных аспектах поклонения индусов своим культам он усматривал навязанные человеком ошибки, ставшие «не столько костным мозгом, сколько паразитами подлинной религии», как в свое время отмечал Макс Мюллер. В 1875 году свами основали Арья-Самадж – движение, ставившее своей целью очистить традиционные индусские практики от идолопоклонничества и предрассудков, чтобы создать рациональный индуизм в духе универсализма, способный вписаться в образ мировой религии. И тогда Индия, движимая возрожденной верой, займет свое место среди независимых наций. Принято считать, что Даянанда первым бросил призыв к индийскому свараджу, термину, означающему «самоуправление», до его убийства в 1883 году, когда ему в молоко подсыпали толченого стекла.