Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Вскоре после вынесения вердикта Фрэнк подал новый иск по обвинению бывшей жены в том, что из-за ее «недостойного, оскорбительного памфлета», равно как и других трудов, в том числе «Евангелия атеизма», она стала опасной для детей и поэтому не может оставаться их матерью. Ради их «морали и счастья» викарий потребовал, чтобы их освободили от влияния матери до достижения совершеннолетия. В ответ Анни описала свою историю в новой работе под названием «Брак. Каким он был, каким стал и каким он должен быть», продемонстрировав в ней как британские женщины в глазах закона приравнивались к крепостным или рабам. На процессе судья пришел в ужас от того, что Анни Безант защищала себя сама, что для леди тогда считалось совершенно неподобающим, и постановил, что Мейбл, если ее будет воспитывать мать, закоренелая возмутительница общественного порядка, «станет изгоем в этой жизни и будет проклята в следующей». Кроме того, в соответствии с его решением, Анни запрещалось навещать сына, хотя она все же могла видеться с детьми две недели в году, правда, под постоянным присмотром двух опекунов, назначенных Фрэнком. Столкнувшись со столь унизительной перспективой, Анни решила вообще не встречаться с ними до тех пор, пока они достаточно не повзрослеют, чтобы вернуться к ней по собственной воле. Когда пронзительно кричащую восьмилетнюю Мейбл унесли от матери, то это очень публичное дело привело к изменениям в британском законодательстве, потому как Безант наглядно продемонстрировала, что с точки зрения права даже любовница и та имеет больше прав заботиться о своих потомках по сравнению с женой.

Лишившись детей, Анни обрушилась с новыми нападками на религию, опубликовав лавину новых памфлетов, в том числе «А так ли успешно христианство?», «Естественная история христианского дьявола» и «Мир и его боги», сопровождавшихся надлежащей «выставкой специальных экспонатов» (3) в основанном Брэдлоу лондонском Зале науки. Родившись в Ирландии, она выступила за автономию этой территории и близко подружилась с Джорджем Бернардом Шоу, вступив в его Фабианское общество. А некоторое время спустя превратилась в одну из ключевых фигур рабочего движения: в воскресенье ноября 1887 года, впоследствии получившее название Кровавого, она вывела десятки тысяч безработных на Трафальгарскую площадь, устроив акцию протеста, жестоко подавленную полицией. В следующем году Анни собрала тысячу лондонских уличных торговок спичками и устроила забастовку против небезопасных условий их труда и низких зарплат, обратив внимание на их бедственное положение в пламенной передовице «Белое рабство в Лондоне».

Захваченная водоворотом бурной деятельности в качестве реформатора, социалистки, феминистки, профсоюзной деятельницы и сторонницы отделения церкви от государства, Анни Безант даже не догадывалась, что попытки войти с ней в контакт предпринимались и в другой плоскости бытия. В потоке глобальной корреспонденции циркулировали письма, написанные синим карандашом на рисовой бумаге. Доставляли их не почтовые служащие, а нарочные, сваливаясь будто снег на голову. В одном из них говорилось:

Пока добивайтесь с А. Безант таких отношений, чтобы проводить работу параллельно с ней, чтобы между вами царило полное взаимопонимание; выполнить эту мою просьбу будет легче, чем некоторые другие, к которым вы с неизменной преданностью прислушивались…

Искренне ваш К. Х. (4)

* * *

Когда одна газета попросила миссис Безант написать обзор монументального трактата «Тайная доктрина» мадам Елены Блаватской, она вдруг обнаружила, что этот труд гораздо ближе ее сердцу, чем банальный объект литературной критики. В книге излагались основы теософии, движения, по всей видимости, способного решить проблемы человеческих страданий, «оставляя нетронутым атеизм», как писала позже Безант в своей «Автобиографии». Мадам Блаватская, аристократка, ясновидящая и мистик, на тот момент уже разведенная, на пару с бывшим полковником Генри Стилом Олкоттом, принимавшим участие в Гражданской войне, который познакомился с ней во время спиритического сеанса в Вермонте, основала Теософическое общество. Появившись на свет в период становления академической науки сравнительного религиоведения, тот самый, когда в полученные данные пристально вглядывались Макс Мюллер и Эдвард Бернетт Тайлор, теософия предприняла собственную попытку сравнения мировых религий и определила, что все они представляли собой действенные пути постижения одной и той же вечной истины.