Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Я настаиваю, что Истина – это непроторенная земля… Она безгранична, безусловна, к ней невозможно прийти никаким путем, ее нельзя организовать; аналогичным образом, не стоит создавать организации, дабы заставлять кого-либо двигаться по тому или иному пути. Сразу это поняв, вы увидите, до какой степени невозможно организовать веру… Если это все же сделать, она тут же застынет и умрет; превратится в убеждение, секту или религию, которые потом обязательно станут навязывать другим… Мне не нужны последователи, и это чистая правда. Стоит вам за кем-то пойти, как вы тут же забываете следовать Истине… Я хочу, чтобы все, кто стремится меня понять, обрели свободу и не превращали меня в клетку, которой станет религия или секта. Пусть лучше избавятся от любых страхов…

От страха перед религией,

От страха перед избавлением,

От страха перед духовностью,

От страха перед любовью,

От страха перед смертью,

От страха перед самой жизнью.

* * *

20 сентября 1933 года, в день смерти Анни Безант, Бомбейская фондовая биржа в знак скорби приостановила торги. Университеты, школы и конторы после обеда закрылись, Ганди и другие светочи мысли, даже не согласные с ней, разразились панегириками. А один человек, который еще двенадцатилетним мальчиком ходил на ее лекции, а потом, в совсем еще юном возрасте, испытал безудержную тягу к вступлению в Теософическое общество, прервал свою речь, дабы воздать ей дань. Это был Джавахарлал Неру, на тот момент один из самых прогрессивных индийских политиков.

Безант, в свое время блестящая Шри Васанта, после предательства Кришнамурти так и не оправилась от несбывшихся надежд. После роспуска Ордена Звезды Кришна два года с ней не виделся, а когда все же приехал, дабы засвидетельствовать последнюю дань уважения, обнаружил приемную мать в глубоком бреду. Пока она лежала на смертном одре, рядом постоянно находился Ледбитер, приехавший из Сиднея, дабы почтить ее своим присутствием в физическом теле. В белой епископской сутане и с тяжелым крестом на груди, Ледбитер на глазах толпы, собравшейся на берегу реки Адьяр, лично поджег ее погребальный костер (81). Когда вспыхнуло пламя, а потом рванулось вверх, будто в попытке отыскать что-то, чего не хватало небесам, все затянули строки «Гиты». Примерно в это же время Кришнамурти, по крайней мере, по его собственным словам, потерял память обо всем, что произошло до этого мгновения в его жизни. И когда его потом расспрашивали о детстве или жизни в ипостаси Бога, отвечал, что ровным счетом ничего не помнит (82).

Индия – нация! Последний сотрапезник на пиру братства XIX века. В этот самый час она наконец доковыляла до стола мира, чтобы занять свое место! Она, равной которой можно считать разве что Священную Римскую империю, забыла, что сейчас стоит в одном ряду с Гватемалой и Бельгией!

Э. М. Форстер, «Поездка в Индию»

10. Мифополитика