Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Полночь Махатма проспал, но в два ночи проснулся и стал читать строки из «Бхагавадгиты», ведь субконтинент погрузился в пучину насилия и хаоса, в конечном счете унесшую два миллиона жизней. Выдвинутая Безант идея самоуправления скорчила горькую гримасу – в результате оговоренного с Британией переселения, которое та считала необходимым условием для обретения независимости, без крова остались пятнадцать миллионов человек. Ганди пророчил, что встать на ноги они смогут, только когда вернут дома, хотя большинству из них это так и не удалось. За ужасы раздела Индии на Махатму со всех сторон сыпались обвинения. Националисты из числа индусов утверждали, что он, неоправданно придерживаясь примиренческих позиций, проявил чрезмерную терпимость к мусульманам, в то время как мусульманские лидеры возлагали на него вину за проведение индийской антиколониальной политики в русле индуизма, в рамках которой мусульманам было не дано стать частью индуистской нации-государства. Тем не менее тысячи жителей Калькутты, как индусов, так и мусульман, пришли к обветшалому дому, провонявшему облупившейся побелкой (11), дабы совершить даршан – увидеть бога и показаться ему на глаза. Когда по всему городу вспыхнули волнения, Ганди объявил голодовку, предложив на несколько дней в качестве выкупа собственную жизнь, и остановил ее только после того, как тридцать пять индусов, причастных к убийству мусульман, согласились сдать оружие Бапу, то есть Отцу, и вместо этого встать на их защиту. Впоследствии это события вошло в историю под названием Калькуттского чуда.

«Если я, как может показаться со стороны, участвую в политике, то только потому, что она каждый день окружает нас кольцами змеи, из которых нам не выбраться, как ни старайся, – сказал однажды Ганди. – А раз так, то я решил с этой змеей сразиться». Эта проблема характерна для каждого автократа и короля, независимо от времени и места. Чтобы править, суверен должен одновременно оставаться в рамках общества и находиться за его пределами, равно как возвышаться над законом и подчиняться ему. Он должен присутствовать, при этом отсутствуя. Чтобы оставаться легитимным, земной правитель должен соотноситься со своим царством как бог: быть одновременно имманентным и трансцендентным, трудиться на земле и на небе, будто обладая сразу двумя телами – одним человеческим и смертным, другим политическим и божественным. Как один-единственный человек может этого достичь? Данный парадокс справедлив даже в случае демократии: как народ может править собой самим изнутри? В определенном смысле божественность по случаю помогает разрешить непростую дилемму верховной власти (12). Почитаемый против собственной воли как бог, не имея ни малейшего желания править, не обладая официальным государственным статусом и формально не играя в его делах никакой роли, физически слабый Ганди примирил противоречия, вызванные необходимостью существовать одновременно в обществе и за его пределами.

Со своими голодовками и суровым, неземным аскетизмом он присутствовал, при этом отсутствуя. В качестве посыла непреднамеренность содержится в «Бхагавадгите», священном тексте, который на каждом повороте пути Индии к независимости служил ей путеводной нитью. Она учит, что священным может быть только действие, совершенное безо всякого умысла, а боги по случаю никоим образом не стремились стать божествами. «Я сотворен из земного праха, я земной», – протестовал Ганди. Из-за постоянно повторяемых заявлений Махатмы о нежелании выступать в ипостаси бога его божественная воля в Индии возвысилась до ранга высшей и всемогущей до такой степени, что многие жители страны усмотрели в этом немалую угрозу.

* * *

По сообщению одной из газет, когда все бросились схватить горсть земли в том месте, где упал Махатма, в качестве «священного сувенира на память», там образовалась глубокая яма (13). Через каких-то пять месяцев после полуночного рождения Индии Отец нации пал рядом с домом семейства Бирла от руки убийцы, придерживавшегося ультраправых индуистских убеждений, который утверждал, что одновременно любит его и ненавидит. Натхурам Годзе, которого родители, в страхе перед проклятием, якобы павшим на их сыновей, воспитывали как девочку, считал, что Ганди своим терпимым отношением к мусульманам выхолащивал саму идею индуизма. Раздел страны, в его понимании представлявший расчленение Индии-Богини, приводил его в ярость, к тому же Годзе потерял всякую надежду увидеть Махатму во главе правительства Индии. На суде он, доказывая в свою защиту, что пошел на это преступление из чувства религиозного долга, рассказал как в «Гите» Арджуне пришлось убить даже собственную семью и друзей. Ради блага миллионов Ганди требовалось устранить, но законных способов сделать это попросту не существовало, ведь Махатма всегда возвышался над законом.