Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Хотя культу поклонения Трампа всего семь лет, вокруг него уже не раз вспыхивали споры касательно его происхождения. Издание «Индустан Таймс» сообщало, что идея поклоняться этому американскому президенту пришла Кришне в голову после его инаугурации, вызвавшей целую волну преступлений на почве ненависти к индийцам в Соединенных Штатах. Кришна рассказывал о Шринивасе Кучибхолте, инженере-программисте из Хайдерабада, который через месяц после вступления Трампа в должность погиб в одном из баров Канзаса – с криком «Убирайся из моей страны!» его убил отставной служащий ВМС. «От того случая мне было очень больно. Я подумал, что американские президент и народ смогут понять величие индийцев, только если продемонстрировать им нашу привязанность и любовь. Вот почему я стал возносить Трампу мольбы, в надежде что в один прекрасный день они достигнут его слуха», – сказал Кришна. Убийство программиста было лишь одним из жестоких нападений на индийцев по всей стране, от Северной Каролины до штата Вашингтон. По словам Кришны, культ его поклонения Трампу, по сути своей, был апотропеическим – его цель сводилась к тому, чтобы отвратить и смягчить святой гнев бога, выступавшего за верховенство белой расы. Однако соседи Кришны уверяли, что он поклонялся Трампу еще до того, как тот стал президентом. «Он занимается этим уже года три», – заявил репортерам житель деревни Сатхаялкшими, после чего те тут же бросились рассуждать о том, помогли ли его молитвы телемагнату выиграть выборы. «На мой взгляд, индийцы с их духовным могуществом могут одолеть кого угодно, – утверждал Кришна. – Если могущественному человеку нельзя бросить вызов напрямую, его можно победить почитанием и любовью, чем я в данный момент и занимаюсь».

«Без теории трансцендентности, сколь несовершенной она бы ни была, жизнь не стоит того, чтобы жить» (34), – писал в 1988 году индийский политический психолог Ашис Нанди. Различие между религией и политикой никогда «не было явным», отмечал он. И это еще мягко сказано: не только в Индии, но и в любом другом государстве, называющем себя светским, попытки разделить их не только не привели к искоренению религии из политики, но и не повысили уровень терпимости к различным духовным течениям. Там, где религия имела успех, секуляризм терпел крах: «В глазах верующего, для которого религия является таковой по той простой причине, что предоставляет ему всеобъемлющую теорию жизни, подобное утешение вряд ли можно назвать уместным», – утверждал Нанди. «Фактов еще недостаточно, – писал американский белый националист Грег Джонсон в 2011 году. – Нам нужен миф (35), несущий конкретное видение, рассказ о том, кем мы являемся и кем хотим стать. Поскольку мифы тоже входят в категорию рассказов, понять и оценить их может практически кто угодно. При этом мифы в отличие от науки и политических дисциплин западают глубоко в душу, затрагивая неиссякаемые источники действия. Поэтому мифы могут побуждать коллективные действия, направленные на изменение мира». Джонсон стал главным архитектором возрождения Савитри Деви в XXI веке и неоднократно переиздавал ее работы. Ее прах американские неонацисты бережно хранят в Арлингтоне, штат Вирджиния, а выдвинутые ею теории белых как «детей солнца» в своих предвыборных речах упоминал Трамп.

В начале октября 2020 года, когда по всему миру разлетелась новость о том, что Трамп заболел новым видом гриппа – коронавирусом, Бусса Кришна объявил голодовку (36). А 11 октября, в тот самый день, когда президент США объявил о своем неожиданно быстром выздоровлении, у Кришны случилась остановка сердца и он умер по дороге в больницу. История индийца, совершавшего пуджи в честь Трампа и в итоге принесшего себя ему в жертву, широко освещавшаяся в мировых СМИ, придала вполне узнаваемое «религиозное» измерение параллельной вере в Трампа самих американцев. От шествий с насаженными на шесты факелами до представлений о Трампе как о мессии и президентского Молитвенного щита – сонма охранников президента, исповедующих тысячелетнее христианство, – божественное начало и по сей день служит опорой политической власти. Как сказал однажды Эйзенхауэр, «наша форма правления имеет смысл, только если за ней стоит глубоко религиозная вера, а до того, что это в действительности такое, мне нет никакого дела».