Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

По мнению епископа Клиджа, чернокожие, должно быть, тем или иным образом заслужили наказание за некий невразумительный грех. На что Джонс возражал, что очень трудно не то что выявить, но даже представить грех настолько страшный, чтобы с его помощью можно было оправдать подавление, с которым африканцы столкнулись с момента прибытия в Америку. Более того, взгляды Клиджа обрекали их на страдания, которым никогда не будет конца. В глазах богослова Джозефа Р. Вашингтона мучения чернокожих служили признаком их принадлежности к божьим избранникам. Рабство представляло собой неотъемлемую часть божественного плана и «средство неразрывно объединить негров и белых», – писал он в своей книге «Политика Бога», датированной 1967 годом. «Без такого объединения нельзя проделать гораздо более трудную работу (3) по избавлению белых от нечестивого рабства белого цвета кожи и расового превосходства». В представлении Вашингтона мучения чернокожих сродни жертве Христа – благодаря им белые смогут освободиться от собственных оков и перестанут возводить в ранг божества свое превосходство. Он утверждал, что страдающий раб обладает силой, которой нет у его угнетателя, а в день Страшного суда его ждет освобождение и избавление. Но, как указывал Джонс, понять, насколько истинно описанное им положение вещей, мы сможем только в тот момент, когда это самое избавление наступит – получить доказательства этого раньше попросту не получится. В итоге вопрос о том, не является ли Бог белым расистом, оставался бы открытым до Судного дня, то есть до конца света, а ждать так долго Джонс не хотел.

Неужели божественность – это способность творить насилие в самой чистой и деспотичной его форме? Или это высшее избавление от жестокости, совершить которое надлежит суетной земле? Уверенный в правоте второго утверждения, в 1970 году Джеймс Коун писал, что освобождение «это не дополнение к божественной деятельности, а сама ее суть». И при этом соглашался с Вашингтоном в том, что чернокожие самим фактом их угнетения в глазах Бога занимают привилегированное положение. Для Коуна божественный расизм являлся логической несообразностью и в этом качестве не представлялся возможным. Свой собственный портрет Бога он составлял, опираясь на Его исторические деяния по освобождению чернокожих в прошлом, такие как упразднение рабства, считая их доказательством того, что Бог отстаивает справедливость для черных. В его представлении рай ждет тех, кто погибает в борьбе. На что Джонс возражал ему, что убедиться в избавительной роли Бога мы можем единственно узрев его десницу в деяниях, направленных на освобождение чернокожих. Стараниями Джонса перед нами вновь предстает призрак зла: «Давайте подумаем: обещание загробной жизни мотивирует чернокожих принести ради грядущего освобождения последнюю жертву и таким образом превращается в инструмент, с помощью которого Бог-расист побуждает их прилагать самоубийственные усилия, тем самым творя по отношению к ним геноцид». Может, все это представляется слишком мрачным, но знать наверняка нам не дано. К тому же, задаваясь вопросом о том, может он сам ошибаться или нет, Коун дает пугающий ответ: «Если Бог не для нас, если Бог не выступает против белых расистов, то его можно считать убийцей, а раз так, то нам лучше Его убить».

Так и не разрешив проблему расизма Бога, преподобный Джонс пришел к выводу о необходимости отказаться от двух своих самых глубинных верований. В первую очередь от убеждения, что Бог правит историей или даже принимает в ней сколь-нибудь активное участие. Он не политик. Вместо этого Джонс обратился к приземленному гуманизму, который решает проблему божественного расизма, просто исключив Бога из уравнения. Раз уж высшим творцом истории является человек, значит, и расизм может принадлежать только ему. Вывод Джонса положил конец многовековым оправданиям империализма и белого превосходства – от папской буллы 1493 года, ставящей обращение в христианство в зависимость от завоевания территорий, до споров о природе Адама, – и лишал белых националистов любых предлогов, которыми те могли бы воспользоваться. «Некоторые скажут, что происходящее отнимает у черной религии любую надежду, – писал Джонс. – Но ведь в равной мере можно считать, что говорить о Боге как об основе надежды для черных – предварительно не опровергнув божественный расизм – тоже представляет собой теологическую иллюзию в чистом виде». Если Бог существует, то в стороне от этого мира, где-нибудь на высокой ветке, вместе с совами, которые когда-то тоже были богами.

* * *