Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

26 февраля 2012 года Джордж Циммерман застрелил чернокожего подростка Трейвона Мартина. А когда его оправдали, сняв обвинения в убийстве парня, одной преподавательнице это напомнило книгу, которую она читала в студенчестве. Тогда работа преподобного Джонса ее потрясла, но теперь, оглядываясь назад, «я должна сказать, что все у него поняла, – писала Антеа Батлер. – Для меня это американское божество никакой не бог (5). По сути, я считаю его белым расистским богом с очевидной проблемой… Он носит с собой пистолет и выслеживает чернокожих мальчиков». В 2014 году в ходе двух происшествий, не имевших друг к другу никакого отношения, белые полицейские убили двух безоружных чернокожих, Майкла Брауна и Эрика Гарнера, и ни в том, ни в другом случае это не повлекло за собой никаких последствий. В ответ Стефан Финли и Бико Мандела Грей, двое ученых активистов движения Black Lives Matter, решили продолжить дело преподобного Джонса, начав с того самого пункта, на котором он остановился. В своем эссе «Бог – белый расист», вышедшем в 2015 году, они утверждали, что перед лицом санкционированного государством насилия по отношению к чернокожим, а также с учетом его абсолютной власти в определении виновных и невиновных, белым расистским богом следует считать само государство. «Оправдание полицейских представляет собой форму теодицеи, – писали они, – которая защищает божественное государство от обвинений в несправедливости (6), или, если говорить яснее, от обвинений в том, что оно творит зло». Подобно любому богу, государство выше установленных им же самим законов и никогда себя ни в чем не обвиняет.

Авторы этой работы напоминают нам, что раса – это не просто слово, а приговор, определяющий, кому жить, а кому умереть. Трансцендентность божественного государства таит в себе «скрытую, коварную форму белого превосходства, именуемую “Закон и порядок”», – пишут Финли и Грей. Ответ на это, по их убеждению, может быть только один: атеизм – не традиционное отрицание существования Бога, а гуманизм, отказывающийся возводить государство в ранг «священного божества, свободного от любых упреков». Отголоском систематического пересмотра Джонсом его религиозных убеждений они провозгласили обязательство самым радикальным образом переоценить каждую догму, каждый механизм работы государства. Для этого потребуется акт богоубийства очень многого, что в Соединенных Штатах считается священным, включая право на ношение оружия и активной милитаризации полиции. По словам активистов, «мы должны разрушать боготворимые государства, из-за которых наша жизнь по-прежнему ровным счетом ничего не значит». В конце концов, Иов учил, что у человека совесть глубже, чем у Бога. «Теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле», – произнес Иов слова, от которых Господь замолчал (7).

* * *

Они собирались ровно в восемь вечера, потому что покойник бранил всех, кто опаздывал. За столом в Новом Орлеане каждый вечер собирались учителя, правительственные клерки, кузнецы, производители сигар, ученые мужи и поэты африканско-креольского происхождения. Они называли себя Cercle Harmonique, что в переводе с французского означает «гармоничный круг» (8), и преследовали цель войти в контакт с потусторонним миром. Их неформальным лидером считался Генри Луис Рей, политик и активный борец за гражданские права, который относился к этому делу скептически до тех пор, пока не попытался усилием мысли приподнять стол и не обнаружил, что это ему под силу. Проведя первый сеанс спиритизма в 1858 году, незадолго до того как законодательный орган штата Луизиана одобрил закон, разрешающий «свободным лицам африканского происхождения выбирать себе хозяев, чтобы стать их пожизненными рабами», а последний в 1877-м, уже после Гражданской войны и несостоявшейся Реорганизации Юга, они оставили после себя семь тысяч страниц сведений, полученных от мертвецов. Во время сеансов духи Монтесумы, Сведенборга, Конфуция, покойные лейтенанты конфедератов, парижские революционеры и родственники самих членов круга описывали на французском языке природу загробной жизни. Те, кто покинул грешную землю в вихре апофеоза, – Джордж Вашингтон, Наполеон и недавно присоединившийся к ним Авраам Линкольн, вели беседы с духами жертв войн и рабов. Святой Августин спорил с печально известным судьей Тони о деле Дреда Скотта [19]. Джон Уилкс Бут и Роберт Э. Ли приносили извинения за совершенные в прошлом ошибки. Иисус заявил, что просто в восторге там оказаться. Некоторые духи, особенно женские, жаловались, что им трудно пробиться к столу, за которым собралось слишком много народу и каждому хотелось хоть что-то да сказать.