Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

«Читая эти страницы, не считай, что их задумывали уверенно и легко, – писал преподобный доктор Уильям Р. Джонс. – Они стали плодом дрожи, страха, замешательства и сомнений». Когда в 1973-м вышла его работа «Бог – белый расист?», книжные магазины отказались ею торговать, а библиотеки ни в какую не желали выставлять на своих полках. В конце 1960-х – начале 1970-х годов кое-где в Соединенных Штатах стали воздвигать памятники конфедератам, отстаивавшим идеи белого превосходства, а ряд теологов в духовных семинариях и церквях принялся за создание нового движения. По определению Джонса, теология освобождения чернокожих, первыми проповедниками которой стали такие мыслители, как Джеймс Коун, Джозеф Вашингтон и епископ Альберт Клидж, представляла собой «религиозный протест против злоупотреблений религией с целью установления и сохранения подавления и гнета». Джонс утверждал, что ни один из этих светочей не задался «неудобным, а по мнению многих, даже богопротивным вопросом» (1), вынесенным в название его книги. Если современная расовая концепция стала вызовом для христианской доктрины (все ли люди на земле являются потомками Адама?), то для Джонса с его теологическим подходом более животрепещущей проблемой была не абстрактная идея расы, а ее последствия в реальной жизни – невероятные, непомерные страдания представителей одной расы от рук представителей другой. По его словам, перед лицом угнетения чернокожих рассуждения о том, не ратует ли Бог за превосходство белых, представляются вполне законными.

Джонс хоть и воспользовался в качестве примера не моей историей, а другой, но при этом признавал, что за идеей белого превосходства действительно скрывается божественное начало. «Теология освобождения, – писал он, – должна давать убедительные основания для лишения статуса святости тех областей культуры, которую она стремится реформировать». Отправной точкой, по его убеждению, могла стать теодицея: если Бог действительно великодушен и всемогущ, то как тогда объяснить зло и расовые страдания в этом мире? Почему Он допускает несправедливость и рабство? Почему стоит в сторонке, когда линчуют невиновных? Как черному верующему наверняка узнать, что Бог не питает к нему ненависти за цвет его кожи? Вопросом о том, почему Бог не препятствует злу, должна задаваться любая вразумительная теология, а белый богослов, по мнению Джонса, перед тем как двигаться дальше, сначала должен опровергнуть обвинения в божественном расизме.

Один из возможных вариантов сводился к тому, чтобы воспользоваться общепринятым спасательным кругом и заявить, что Божью мотивацию человеку не понять. Но это, по утверждению Джонса, тоже является инструментом угнетения, хитростью, принуждающей чернокожих к пассивному созерцанию посредством обращения к величественной небесной неизвестности. Вместо этого чернокожий верующий должен самым радикальным образом пересмотреть все без исключения аспекты своей веры. Через призму вопроса о том, «что способствует освобождению чернокожих… каждое верование, самое дорогое нашему сердцу, каждая грань религии, каждый ее канон должны подвергнуться самым безжалостным испытаниям и проверкам». В своей книге «Бог – белый расист?» Джонс, на постоянной основе внимательно анализируя труды главных теологов расового освобождения Клиджа, Вашингтона и Коуна, приходит к выводу, что ни один из них не дал категоричного, отрицательного ответа на вопрос, вынесенный в название его книги.

В одной из молитв епископ Клидж, обращаясь к Богу, сказал: «Ты, конечно же, должен понимать, что мы, как чернокожий народ, не можем преклонить пред тобой колени (2), видя в тебе белого Бога». Клидж утверждал, что Бог, сотворив человека по собственному образу и подобию, по определению не может быть белым, потому как по американскому закону, относящему к чернокожим всех, у кого есть хоть капля крови чернокожего, Ему в обязательном порядке положено быть черным. Джонс заявлял, что эта теория хоть и сняла в некоторой степени обвинения в божественном расизме, но вместе с тем повлекла за собой «очень двойственные последствия». Проблема заключалась в «обобщенности» теории Imago Dei: если Бог представляет собой совокупность всех оттенков кожи, то этот же подход, вероятнее всего, аналогичным образом применим к категориям веса, размера, пола, интеллекта и т. п., что вполне логично приводит нас к антропоморфизму, а вместе с ним и к усредненному в своей божественности Богу. Далее, с учетом заявления Клиджа о том, что, как чернокожий, он не может преклонить колени перед белым богом, «не назревает ли необходимость во множестве богов разного цвета кожи, чтобы им могли поклоняться все существующие на земле верующие?» Нужного оттенка еще недостаточно. «Бог должен быть Орео, то есть черным снаружи, но белым внутри», – озоровал Джонс. А в итоге пришел к хаотичному политеизму и какой-то непонятной теофагии, но вопроса угнетения чернокожих так и не решил.