Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

За гротескным красноречием встреч на высшем уровне духов Хаука явственно проглядывает могущество языка, демонстрируя, как слова обладают силой за рамками их значений. В сонгайских деревнях живут колдуны, способные снимать слова с губ, затем смешивать с корешками, водой и смолой, а потом растирать все это до состояния пасты (13), которую можно принимать внутрь или накладывать на тело в качестве сильнодействующего целительного средства. Духи Хаука были сильны не только потому, что вселялись в тела, но и благодаря великолепному владению словами: им ничего не стоило разбить в пух и прах риторику политиков, так называемый «колониальный дискурс», чтобы потом чуть ли не в буквальном смысле использовать полученный результат в качестве бальзама для оздоровления повседневной жизни. Перед началом ритуала его участники описывали животрепещущие вопросы, надеясь их разрешить: от болезней и бесплодия до отсутствия работы, текущих обид, соперников в любви и личных проблем. И на следующее утро порой действительно сообщали об их решении – тот же медиум Кросисии, рассказавший об успешном излечении от полового бессилия. Духи Хаука отказывались отделять интриги власти от повседневных человеческих забот. Маршируя в боевом порядке, прихлебывая в ходе заседаний кровь или занимаясь лечением, они гораздо эффективнее и непосредственнее решали вопросы бедности, угнетения или здравоохранения, чем ни на что не годные государственные мужи. Снимая слова прямо с уст политиков, духи выполняли данные ими обещания. Вот в чем заключалась власть богов в мундирах, пускающая ток по цепям политики и непотребщины, величия и страха.

* * *

Все больше удаляясь от лазурной синевы Красного моря, по дюнам Сахары, вклиниваясь в бассейн озера Чад, в сторону побережья Атлантического океана через всю Африку двигалась масса антиколониальных духов в мундирах. Одни летели в грузовых отсеках самолетов, другие ехали в колесах британских боевых машин. Их можно было увидеть на рынке или на пути паломников в Мекку, где сходятся верующие со всех уголков света – каждый со своим духом. В этом созвездии различных культов выделялись танзанийские кизунгу (14) – порожденные народом суахили властные духи британских и немецких колонизаторов, жаждавших тостов из белого хлеба. Как утверждалось, кизунгу носили пробковые шлемы с черными фалдами и нуждались в фонариках, дабы видеть с наступлением ночи. Духи варунгу (15) из Машоналенда, территории, узурпированной британцами в качестве колонии Южной Родезии, славились своими бесконечными жалобами. Они были обоготворенными духами покойных европейцев, которые в погоне за дикой природой и золотом пали жертвами собственной роковой жадности. В 1950-х годах антрополог Майкл Гельфанд отмечал, что варунгу настойчиво стремились обедать за столом с обязательными столовыми приборами, ножами, вилками, ложками, белыми фарфоровыми чашками, блюдами, вожделенными яйцами и пивом. А от своих медиумов требовали спать на белоснежных свежих простынях и носить белые рубашки, постоянно жалуясь на грязное изношенное постельное белье. Варунгу боялись микробов, без конца мыли руки и проповедовали невероятно завышенные для призраков жизненные стандарты. Нередко забывали шляпы и трости. А когда покидали медиума, произносили чопорное «до свидания».