Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Культ нтамбве бванга (16), зародившийся в начале 1920-х годов в конголезском городе Кабинда и распространившийся по всему региону Касай, утверждал, что в его пантеоне собраны все без исключения бельгийские колонизаторы. Как писал антрополог У. Бертон, духи вселялись в торговцев из народа луба и шахтеров. Каждый новый адепт культа брал себе имя бельгийского жителя и в состоянии транса завладевал его силой. В культ нтамбве бванга входили представители всех слоев бельгийского общества, от его превосходительства генерал-губернатора до военных офицеров, чиновников и мелких клерков, выстроенные в подобие оккультной классовой системы. А жены адептов из народа луба аналогичным образом выступали в роли медиумов жен соответствующих бельгийцев, тем самым образуя спиритические параллели колониальных браков. Женщина могла выбелить мелом лицо, вырядиться в специально заготовленную для таких случаев одежку и зажать под мышкой несколько коричневых перьев, по всей видимости, символизирующих дамскую сумочку. Потом, если верить Бертону, пронзительно кричала, настаивала тащить ей цыплят с бананами и требовала называть ее «Мандамо Соу-энд-Соу». Вселившись в медиумов, духи бельгийцев могли исцелять и защищать, отвращать беды, природные катаклизмы и кражи. Духи колонизаторов обладали могуществом освобождать представителей народа луба, которых бесчеловечный режим несправедливо бросил в тюрьму. На самом верху этой иерархической лестницы расположился лично король Альберт I – благочестивый католик, который умер в 1934 году после того, как сорвался со скалы и упал с высоты шестидесяти футов. Поговаривали, что за этим монархом повсюду следовала принадлежавшая ему змея, неизменно задерживавшаяся на какое-то время в каждой деревне, которую он посещал, дабы собрать сведения о том, кто ему верен, а кто готовит предательство.

К концу 1950-х годов боги Хаука стали частью культа бори у народа хауса, жившего на севере Нигерии, которая на тот момент находилась под британским правлением. Вселяясь в тела своих медиумов, искокин турава (17), т. е. духи европейских солдат, надевали бежево-зеленые мундиры с тропическими шлемами и поджигали тела, обливая их керосином. Их ряды, состоявшие из офицеров, лейтенантов и кавалеристов, включали таких божеств Хаука, как Командо Мугу, еще одно воплощение Крочиккии, и Кафарана Салму, т. е. капитана Виктора Саламана, супруга мадам Саламы из Ниамея. Турава требовали подношений в виде сигарет, безалкогольных напитков, солнечных очков, свистков, кнутов, жертвенных животных, блокнотов и ручек. Эти духи говорили на «невероятной мешанине» наречия хауса, английского и французского, а их медиумы, как заявляли наблюдатели, порой общались на языках, которых даже не знали. Когда турава покидали телесную оболочку, медиумы чихали – в аккурат три раза.

Подобно итальянской пропаганде, способствовавшей созданию еще одной ветви растафарианства, британская пропаганда времен Второй мировой войны обрела воплощение в новом духе турава. Божество выступало под именем Ямус, Бата К’аса, что в переводе означает «Германия, разрушительница земли». Эту фразу позаимствовали из антинацистского девиза, запущенного в обращение британской администрацией и возведенной в ранг нового солдатского божества. На наречии хауса у этого идола имелся эпитет: Ямус ‘бата к’аса – биндига сике да мугунта – вута гаса байя. «Ямус, разрушительница земли – винтовка, полная порока, – огонь, поджаривающий задницы». Подобно многим другим богам созидательного разрушения, Ямусу, дабы перейти к строительству, сначала требовалось сравнять все с землей, а потом еще укатать ее с помощью бульдозера. Утверждалось, что Ямус каждое воскресенье летал молиться в Рим, воссоздавая в астральном плане военные союзы. Судя по всему, он воплощал собой не только бога из армии Гитлера, но и обоготворенного духа немецкой компании по строительству дорог, прокладывавшей в Нигерии автострады. А когда вселялся в нигерийских медиумов, их переполняло германское военное могущество, они становились частью армии философов и поэтов, приобретали талант к технике и созданию дипломатических союзов. Но для каждого из них подобный опыт был чрезвычайно болезненным – люди чувствовали себя так, будто пытались запихнуть в собственную грудь целый народ.