Случайные люди (СИ)

— Есть такая сказка, — сказал Мастер. — Про стража королевской дороги. Он собирал плату за проход и проезд, гонял бандитов. Был честный, не покидал своего места. Когда в старом дворце перестали жить, дорогу забыли. Стража тоже. Когда люди покидают место, природа и магия дичают. Дорога стала тропою, и страж врос в тропу. Однажды по тропе ехал к родне гончар с невестою — решили срезать. Страж давно не видал живой ласки. Он попросил плату: невесту. Гончара отпустил. Тот убежал и вернулся с родней. Страж вновь попросил плату — с каждого по два пальца. Несогласными платить мостил дорогу. Гончаровы родственники, порядев, согласились. Страж отнял у всех большие пальцы, они уронили вилы, косы и все оружие, что захватили — и разбежались. — Мастер потел бровь, продолжил: — Дороги стали бояться, но иногда все же пользовались. Гончарова невеста давно уже умерла, и страж просил в уплату людей. Если путник шел один, то отдавал ногу или руку, если вдвоем — то спутника, если толпою — то выбирали одного или двоих. И вот однажды ехал этою же дорогою чародей со слугой. Победить он стража не смог, договориться тоже, и слугу пришлось отдавать. Чародей рассвирепел и уехал, пообещав себе вернуться, потому что не можно чародею признаться, что кто-то оказался могущественнее него. А была у чародея дочь, изве… — Мастер замер, сморщился, чихнул, вздрогнув всем телом, пробормотал "непременно" на мое "будьте здоровы", и рассказал дальше: — Известная красавица. Чародей заперся с нею в башне и не выходил четыре дня, а как дверь отворилась, из нее показался не он сам, а древний старик с безжизненным телом на руках. Так он и отправился в путь, тело устроив в повозке. Страж его не узнал, спросил плату. Чародей, прикинувшийся стариком, принялся плакать и причитать, что ему нечего отдать, но если страж того желает, он может забрать его внучку, все равно старик извел на ее лечение все деньги, и теперь голодает. Дух взглянул на деву — и разгневался: обмануть меня захотел, дед?! — Мастер сделал большие глаза. — Одно тело всучить? Это не плата, а половина, отдавай и душу. Старик испугался, молил о пощаде, а страж схватил его, потряс, и выпал на землю сосуд, где томилась душа девы. Старика страж не убил, хотя и потрепал, отправил своею дорогой, а сам остался с телом да с сосудом. Вынул пробку, поднес сосуд к губам девы, она вдохнула свою душу назад, открыла прекрасные очи… сказала слова, как научил отец, и стража заточило в сосуд, прежде чем он успел что-то понять. — Мастер шмыгнул носом. — Зачарованные сосуды не терпят пустоты. А чародей, сбросив личину, вернулся потом, забрал дочь и заточенного стража, а потом поднес его королю вместе с вестью о том, что дорога свободна.

Он замолчал. Я почувствовала, что тоже сейчас чихну, растерла нос.

— Какая полезная оказалась сказка. Просто-таки практическое руководство.

— Эбрар впереди нас, — сказал Мастер, не обратив на меня внимания. — Он шел здесь, оставил пятую часть войска, чтобы добраться до старого дворца.

— И что это значит?

— Что нас встретят, — сказал он скучным голосом. Кашлянул, совсем другим тоном проговорил: — Мне рассказывал ее Мастер-распорядитель. Сказку. Когда я болел. Много чего еще рассказывал. — Он смотрел в костер, и лицо его сделалось совсем острое, как у рыбы. — Потом спрашивал, как я запомнил. Вы правы. Это руководство. Он знал много сказок. Редких, каких больше не знал никто. — Он зажмурился, потер глаза. — Очевидно, рассказывал не только мне.

— И в чем же мораль? — спросила я, просто чтобы что-то сказать и не повисло той тяжкой тишины, которая прибавляет в весе с каждой секундой и скоро становится неподъемной.

— А мораль, леди, в том, что не бывает ничего только для тебя. Даже проклятой сказки. — Он глянул на меня искоса. — Что уж говорить об остальном. Эльфах. Людях.

Люди не бывают чьи-то, хотела сказать я. Чьи-то бывают только вещи, и то только если государство охраняет частную собственность. И сказки… почему бы не делиться сказками?

— Я вас утомил, — сказал Мастер, поднялся с кряхтением, потер колени. — Нужно застать темноту и отдохнуть.

— Я вас чем-то обидела? — спросила я на всякий случай.

Мастер, на меня не глядя, отряхнул плащ.

— Ни в коей мере, леди. Вы ведь мне ничего не обещали.

Он развернулся, столкнулся нос к носу с сэром Эвином, у которого погас факел и он рвался к костру.

Ну и не надо, подумала я. Честное слово, не надо мне этого. Люди (и эльфы, очевидно), которым чего-то недодали — жадные и трудные, им постоянно надо, много, большими кусками. Умильно, но утомительно для того, кто должен им это выдавать. Тепло, заботу и внимание, или чего обычно недодают… сказки… И вообще, я тут не задержусь, напомнила я себе. Нечего связываться.

Мастер спал тихо-тихо, и я в дреме гадала, где же белка, спит ли на недвижном теле или ускакала за орехами.

Наутро королева произнесла речь.