Случайные люди

Морковкин расплатился, достал из футляра свои вызывающие очки и гордо нацепил их на нос. Потом он повертелся немного, пытаясь привлечь к себе внимание. Результат был ничтожным – посетители занимались своими делами.

Книжная ярмарка должна была проходить на севере города, в одной из старых гимназий. Вернее, бывших гимназий. Сейчас, после ее закрытия, здесь располагался культурный центр. Морковкин накануне поездки тщательно изучил все статьи о туризме в Париже и уже знал, что места по обе стороны от бульвара Шапель весьма опасны. «Ясно, что вечером я там появляться не буду, а сейчас, утром, будем надеяться, что обойдется», – вздохнул он. Еще вечером Морковкин изучил схему метро и теперь бодро спускался на перрон станции «Пляс Монж».

За всю дорогу Аркадий ошибся только раз – перепутал выходы на рю Дюнкерк. Но уже очутившись наверху, он быстро нашел здание гимназии. К тому же рядом высились флагштоки с транспарантами и рекламой ярмарки.

Морковкин миновал чугунные солидные ворота, прошел через небольшой садик и очутился перед громоздким крыльцом. У входа немолодая дама нашла его в списке и выдала бейджик. Затем он проследовал через турникет, его проверили на наличие оружия и взрывчатых веществ. Морковкин послушно вывернул карманы. Пройдя все процедуры, он прошел в большой зал, который, видимо, раньше предназначался для общих собраний учащихся. Аркадий на мгновение замедлил шаг, вынул из нагрудного кармана трубку, сунул ее в рот.

Зал был огромным, да и архитектура здания производила впечатление. «Девятнадцатый век», – подумал Аркадий, разглядывая высокие своды зала, мраморную лестницу, расписные плафоны. Сюжеты были все больше дидактические – ветхий старец, обучающий юных учеников. Румяные девы с кистями и мольбертами. Молодые звездочеты на фоне чего-то похожего на подзорную трубу. «Это уже позднее. Век двадцатый, не самые лучшие его времена!» – заключил Морковкин. Он не очень разбирался в искусстве, но чувствовал его. Если помещение гимназии произвело на него впечатление, то оформление книжной ярмарки повергло в недоумение. На мраморных полах зала, среди архитектурного великолепия были расставлены колченогие столы и стулья, а рядом с ними – полупустые книжные шкафы. На каждом столе стоял флажок страны и бумажные карточки с наименованием издательства. Аркадий удивился какой-то убогости оформления, малолюдности и откровенной потертости личностей, которые бродили между «стендами». Он обвел взглядом зал и увидел своих коллег. Делегация из Москвы была самой многочисленной. Морковкин подошел к ним. Ему показалось, что все смущены. Только так называемый руководитель, Борис Борисович, с упреком бросил ему:

– Ты что опаздываешь?! Сейчас самое время, народ пошел. Контракты надо ловить… Знакомиться.

Морковкин оглянулся и громко сказал:

– Борисыч, ты это о чем? Какие контракты? С кем их здесь заключать? С этими малахольными? Которые от дождя здесь спрятались. И вообще, куда ты нас привез?!

Аркадий хоть за границей и не бывал, но в книжных ярмарках поучаствовал изрядно. Он помнил ажиотаж и толчею московских, потрясающий выбор редких изданий на питерских, он бывал в Нижнем, где люди с ночи стояли, чтобы попасть к открытию. Стенды на этих ярмарках были оформлены со вкусом и размахом. А здесь…

– Ты что такое говоришь, – затараторил Борисыч.

– Да ладно тебе! – отмахнулся Морковкин. – Собрал с рыла по триста евро, и что?!

Вдруг Аркадий понял, что он вслух высказал то, что остальные думали сейчас.

– А вы чего молчите? Надули… Ты посмотри, кто участвует?! Да никто… – Аркадий жестом обвел зал.

– Ты погоди, только же утро. – Борисыч испугался.

– Ты предлагаешь нам до вечера здесь сидеть? Да я лучше найду русский магазин и подарю ему свои книжки. Здесь даже не спросят про них.

Остальные участники сбросили оцепенение и заговорили разом. Борис Борисович вяло отбивался, Морковкин ехидно ухмылялся. Он уже решил, что позориться не будет. И сидеть в этом убожестве не станет. К тому же в огромном зале стоял холод. Помещение не отапливалось, по всей видимости.

– Борис Борисович, ты запомни, что к разговору о трех сотнях евро мы вернемся в Москве. А сейчас я покидаю вас.

Под изумленными взглядами Аркадий оставил старинную гимназию. Как только он очутился на улице, весь гнев его улетучился. «Дурак этот Борисыч, деньги я из него выбью. Он со мной не станет связываться. А на остальных мне наплевать. Пусть там мерзнут и ловят своих французских издателей. Ох и дураки», – думал Аркадий.