Случайный билет в детство

Сам ты дуб - беззлобно подумал я, - у Вязовых дубов сроду небывало. Интересно, он вообще какое-нибудь слово в кроссворде сам отгадал? Медик он хороший, но помимо медицины хоть чего-то он должен со школы помнить.

- Это дерево вяз, Виктор Евгеньевич, - сказал я, и шагнул было от окна, но задержался, глядя на крыльцо больничного корпуса - к нему бежал мужик, прикрываясь чем-то вроде кожаной папки или дипломата. Его узнал сразу, это был следователь, что приходил вместе с Зелениным.

- Да, Виктор Евгеньевич, через пять минут следователь придет. В ординаторскую для конфиденциального разговора не пустите?

Врач поднял на меня ошарашенные глаза.

- Его я только что в окно увидел, - на всякий случай пояснил я.

Врач поднялся и выглянул в окно. Следователя естественно не увидел, зато узрел ясное небо на западе. Посмотрел на часы и хмыкнул.

- Хм, и вправду… ладно, Мария Антоновна, - обратился он к медсестре, - проводите молодого человека в ординаторскую, а потом выписку подготовьте. А вам, - врач положил руку на моё плечо, - для скорейшего обретения нормального вида рекомендую контрастный душ и солнечные ванны, для тонуса кожи полезно, и для всего организма соответственно.

- Спасибо. - И мы попрощались.

Медсестра проводила меня в ординаторскую. Убрала посуду со стола, протерла столешницу и вышла.

Следователь запаздывал, похоже, я со временем немного ошибся. Ну, ничего, тогда пока закончу песню:

- Горячим вихрем в кровь и пот,

Все в росчерках свинцовых струй,

Сухим песком забитый рот,

И смерти горький поцелуй.

Враги уж рядом. Вижу вдруг,

Я друга бледное лицо,

Он с криком - Жить ты должен, друг!

Рванул гранатное кольцо.

Разрыв и жуткий рикошет,

И трассы плотного огня,

Граната есть, патронов нет,

Так значит очередь моя…

И этот сон как в горле кость,

Приходит ночь и снова - бой,

Граната и патронов горсть,

И друг пока еще живой…

Но закончить песню не успел, дверь опять скрипнула, и в ординаторскую вошел мужик в сером костюме, держа в руках вовсе не дипломат, а старый тощий черный портфель из кожзаменителя.

- Здравствуйте, следователь Запашный Руслан Григорьевич, - представился он.

- Здравствуйте. - И улыбнулся про себя - хорошая фамилия для следователя. А что - ищет, ловит, укрощает и в клетку, то есть в тюрьму сажает.

Тем временем следователь снял пиджак, повесил его на спинку стула, сел, достал из портфеля пару листов с записями, ручку и картонную папку с надписью ‘Дело ?’. Раскрыл её, пролистал, что-то просматривая, а я напряг память, вспоминая УК РСФСР - что там мне по статьям светит? Кажется статья сто четвертая или сто пятая? Возможно, сто шестая, так как Громин был меня гораздо старше и сильнее, да еще с поддержкой пятнадцати молодых придурков. Правда, помнится, согласно десятой статье, уголовная ответственность мне не грозит, так как мне четырнадцать только через полтора месяца исполнится, так что лишь меры воспитательного характера.

- И так, - произнес следователь. Отложил папку и взял один из листов. - Поговорим?

- Поговорим, - согласился я.

Как-то странно и неправильно всё, но что именно, пока не понял. В больнице, и не допрос, а разговор, и у следака вид, точнее настрой доброжелательный.

Ладно, посмотрим.

Сам ‘разговор’ начался с уточнения моих данных - имя, фамилия, отчество, год рождения…

Нет, это не допрос, а тест какой-то. С уточнением.

- Фамилия - Вязов?

- Вязов.

- Отлично! - следователь чиркнул на листочке, будто галочку поставил, - Имя - Сергей?

- Сергей.

- Прекрасно! - опять галочка…

Я смотрел на Запашного, и прикидывал - это такая форма подготовки к признательным показаниям, или уже укрощение началось? Оригинально. Ничего себе пустая формальность!

На каждый мой ответ у него находилось новое восклицание. Сейчас как гаркнет - Ап!

Но уточняющие мою личность вопросы закончились и Запашный перешел к делу:

- Ладно, с этим закончим, я задам несколько вопросов, просто для уточнения. Весь этот разговор пустая формальность, не более, но мне надо понять многие непонятные мне моменты. Вот такая тавтология. Например, причины лютой ненависти Громина к вам, и так далее.

- Задавайте.

Запашный убрал в портфель папку, оставив на столе только листочки, откинулся на стуле, сложил на груди руки и спросил:

- Вы давно знаете Громина Андрея Михайловича?

Вот блин, если честно, я его на уроке в первый раз увидел, и что теперь говорить?

- Нет. Он недавно в школе начал работать.

- И у вас сразу случилась взаимная неприязнь?

- Не сразу. Просто сутра был конфликт с его младшим братом…

- Дальше. - Кивнул Запашный, а я подумал - знает.

- На уроке Громин повел себя негативно, начал оскорблять…

Блин, а ведь я тоже хорош. Мне бы самому промолчать… не случилось бы всего.

- И я не сдержался и ответил.

- Как?

- Попал мячом ему в лицо.

- Специально?

- Да.

- Хм, метко, и?

- Громин схватил меня, хотел ударить, но ему ребята помешали, а потом пришел директор и военрук.

Следователь вновь кивнул.

- Это я знаю, но не понимаю, почему Громин мстил именно вам?

Значит про случай у беседки, когда Громин был с собакой, Запашный не знает, или не придает ему значения?