Литературный институт
Окончил, в творчество подался.
С базара отпрыска несут,
Как прежде Гоголя с Белинским.
(Основу заложил отец).
Реванш потомок взял за свинство:
В любом из жанров лучший спец.
В стихах и прозе. Впрочем, проза –
Верлибр, а значит, тоже стих,
Такая вот метаморфоза
Двух поколений родовых.
Герой то ль жаждет горя выпить…
За сумрачный покой героя,
За негасимый свет
Я выпил бы любое горе,
Но столько горя нет.
Не наливай питьё другое.
Ни водки, ни вина.
В них нет ни счастья, ни покоя,
А только боль одна.
Осенний сон, режим постельный
И теплое питьё.
Ты не тревожь до воскресенья
Безумие моё.
Герой то ль жаждет горя выпить,
Чтоб сон накрыл волной,
Чтоб негасимый свет увидеть
(В раю горит такой).
То ль просит тишины с покоем
До воскресения8
.Толстой и тот своих героев
Вводил в смятение.
Я в выходные предлагаю,
Чтоб в ад не загреметь,
Чуть тепленького выпить чаю
Иль сока подогреть.
Вегетарианцы вместе
В День народного единства
Мы друг другом наедимся.
Мы друг другу не враги,
Мы друг другу пироги!
Разные живут здесь люди,
Каждый ест, кого он любит.
Коренные москвичи –
Ворчуны и стукачи.
Вологжане – дикари.
Самаряне – упыри.
Пензенцы, нижегородцы –
Недотыкомки, уродцы.
А случись опять война,
Мы – огромная страна.
Терпеливый и безликий
Вместе мы – народ великий.
Это Родина моя,
Нас таких здесь dohyia.
Вегетарианцы вместе
С хищниками воют песни.
Кто-то плачет, а не воет –
Людоеда всё устроит.
Человек собрату – враг.
«Бедолаг и забияк
Мы страна» – сказал Виталий,
Потому до гениталий
Дотянуться смогут все
В среднерусской полосе.
Впрочем, в регионе всяком,
Где гнездятся только бяки.
Вот бы вновь война пришла,
Раскалила б докрасна,
А затем и добела,
Не случилась бы хана.
Мы бы слились воедино,
Стали бы одной дубиной.
Коль город Бердичев…
В городе Бердичеве
Все очень придирчивые.
Если и ты придирчив –
Твой город – Бердичев.
Однажды туда добрался,
Ни к чему не придрался.
В городе Бердичеве
Все ходят набыченные.
Если ты набыченный –
Живи в Бердичеве.
Один я ходил ненабыченный,
Не соблюдал обычаи.
В городе Бердичеве
Все очень обидчивые.
Если и ты обидчив –
Твой город – Бердичев.
Однажды оттуда выбирался,
Ни на кого не обижался.
Коль город Бердичев,
То рифма – придирчив.
А если зовётся Кукуй,
То рифм – попой жуй.
Кукуй для России привычен
Один в Украине Бердичев.
В Бердичеве набыченные,
В Кукуевах… почуяли?
В Бердичеве – преувеличенно
В Кукуевах – поцелуями.
А в общем, глухие провинции:
Где с русскими, где – с украинцами.
В общем, одинаковы,
Но с опухолью раковой
В мозгах, слегка свихнувшихся,
В скандалы окунувшихся.
Чума спустилась в оба дома.
Пока не видно перелома.
Покой мне только снится
И молодым, и старым,
Неважно, день какой,
Гулял я по бульварам
И повстречал покой.
Он с черной ходит тростью
В помятом котелке,
В обнимку с легкой грустью,
С копейкой в кулаке.
Садимся на скамейку,
Молчим щека к щеке.
Он медную копейку
Сжимает в кулаке.
Я поброжу по свету,
Мы встретимся не раз.
Он чёрную монету
Другому не отдаст.
Покой мне только снится,
Но с чёрной меткою
Приходится мириться,
Как с вещью редкою.
Я в грёзах припадаю
К покойничьим щекам.
Покой меня смущает:
Мол, припадай к стопам.
Одет, как бомж: в помятый
И грязный балахон.
Взгляд самый непредвзятый
Определит, что он
Себя спасти не может
Не то, что денег дать
Другим. Но подытожит:
«Клянусь пообещать!»
Мозг выеден этой Ахматовой
Я помню, как ели Ахматову.
Поэзию съели и жизнь.
За каждую рюшечку мятую,
За голые кости дрались.
Все дворики, домики, комнаты,
Где скорбно живала она,
Погрызли познания голоды.
И выскребли череп до дна.
Мозг выеден этой Ахматовой.
У черепа тоже есть дно.
Сейчас залеплю я горбатого:
Со дна мне стучать суждено.
Но знаю: есть дворики, домики
И комнаты типа могил,
Где грызть и науку, и томики
Способен поэт-некрофил.
То ль Сталин, то ли сам Пуханов…
Сын за отца не отвечает.
Отец уехал на вокзал,
Он за вокзал не отвечает,
Он отвечает за базар!
А если что и остаётся,
Сквозь звуки лиры и трубы,
Все на базаре продаётся.
Вот и тащи его туды.
То ль Сталин, то ли сам Пуханов,
То ль оба хором изрекли
Одну идею для смутьянов.
Сказали – и мосты сожгли.
Базар, пожарище иль рынок –
Базар-вокзал иль трёп пустой:
Под звуки лир, трубы, волынок
Резину тянет наш герой.
Перелистав «туда-обратно» том…
Для юноши пятидесяти лет
Нет в мире откровений и загадок.
Он по погоде чопорно одет,
С ним книжка без пометок и закладок.
Он книжку сотню раз перелистал
Туда-обратно: все же модный автор!
В ручном режиме действовать устал,
Живёт в режиме авто.
Он off страшится, держится за on,
Спешит в кафе, где есть розетка.
Таких неповторимых миллион
Я лично знал. И сам бывал нередко.