Случайный рыцарь

Рыча, Дрейк хватает меня за талию и притягивает к себе. Он наматывает мои волосы на кулак, так, чтобы кожу головы лишь едва опалило жаром, а затем толкает меня вниз, прямо на свой член.

Едва успеваю провести языком по верху, прежде чем обхватить губами головку.

Во рту его кожа ощущается мягче и нежнее, бархат на стальном стержне. Ровном, гибком и невероятно твердом.

Я с восторгом знакомлюсь с его терпким, солоноватым вкусом и привстаю на коленях, чтобы вобрать его глубже, больше, дальше.

– Черт.

Еще один низкий гортанный стон, точно такой, как и заманивший меня сюда. Его пальцы запутываются в волосах и притягивают, направляя движения.

Приглушенный всхлип вырывается из меня. Впускаю его настолько глубоко, как могу, как он настаивает, прижимаясь языком к нижней части раздувшейся головки.

Алекса говорила мне, что парни обожают это. Голова Дрейка запрокидывается назад, а челюсти сжимаются, и я чувствую, как его член набухает во рту.

На какое-то мгновение я пугаюсь, что он вот-вот кончит. Но все его огромное тело дрожит и судорожно корчится, снова и снова, а мощная грудная клетка вздымается и опадает от рваных вздохов.

Нет, не сейчас. Я еще не закончила и не хочу останавливаться. Моя рука работает, уши горят, и снова слышу, как он бормочет проклятья вперемешку с грязными словечками.

– Черт! Проклятье! Милая, ты неподражаема.

Я ликую. Он протягивает свободную руку, играя с моими сосками, усиливая жар, от которого в крови вскипает дикое желание.

Моя рука двигается синхронно с губами. И я нахожу тот самый нужный, идеальный ритм, с наслаждением вслушиваясь в издаваемые им дикие звуки, превращающиеся в непрерывный рев.

Все тело становится жестким, мышцы буквально каменеют, и я знаю, чувствую, что Дрейк вот-вот взорвется, но продолжаю облизывать, поглощать и вбирать его член, одновременно работая рукой как заведенная.

– Белла! Белла, черт возьми! Я…

Тугая струя бьет мне в глотку, изливаясь, извергаясь во рту.

И это восхитительно.

С удовольствием принимаю и глотаю это. Я хочу испить до последней капли, но он кажется бездонным. Я переполнена и вынуждена отступить. Несколько капель стекают по ложбинке, будто помечая меня, чтобы не было никакой ошибки.

Я – его.

Мгновение спустя он обессиленно падает навзничь, все еще рыча, пульсация его члена замедляется, пока я продолжаю его ласкать.

– Святые небеса, – шепчу я, стирая дорожку семени одним пальцем, и оно тут же впитывается в кожу.

– Не то слово.

Дрейк дышит как загнанная лошадь. Честно говоря, я тоже. Он излит досуха, а я вот-вот взорвусь. Но мужчинам, увы, нужен отдых, даже такому, как Дрейк. Он подвигается, и я присоединяюсь к нему на кровати, оказываюсь в его объятиях. Я лежу ошеломленная и потерянная. Смогу ли когда-нибудь вернуть контроль над своим телом?

Дрейк улыбается.

– Ты самая горячая штучка, которую я когда-либо видел.

Вспыхиваю до корней волос.

– Так уж и самая. Ты подлизываешься…

– Еще как, – ворчит он, кладя тяжелую руку на лобок. Если он хотел, чтобы я немедленно замолчала, то миссия выполнена.

Не могу произнести ни слова, когда его большой палец находит клитор. Идеальное давление – ласкающее, дразнящее, разжигающее сладкий адский огонь, от которого я все громче постанываю.

– Видеть, как мое семя стекает из твоего рта, было самой восхитительной вещью, которую я когда-либо видел, Белла. И я сдохну, если не получу тебя прямо сейчас. Мне было так сладко в твоих губах, слаще, чем я мог себе вообразить, а я всегда плачу долги.

Два пальца нежно раздвигают мои складки. И я подаюсь навстречу его руке, не в силах сдержать всхлип.

Улыбаясь, он перекатывается, подминая под себя, и коленом раздвигает мои ноги. Черт возьми, то есть он не шутил насчет очередного раунда?

Все еще растерянная, я спрашиваю:

– Ты серьезно?

Он целует в макушку.

– Какие уж тут шутки.

– Ну ладно, ковбой. Дай мне знать, когда будешь готов.

– Через тридцать секунд, – рычит он, вдавливая в кровать своим весом. Он ласкает грудь одной рукой и прихватывает губами сосок второй.

Рай. По-другому не описать эти ощущения, когда он начинает нежно посасывать его, легко прикусывать зубами и обводить твердеющую горошину языком.

Язык блуждает по телу вверх-вниз, а затем прокладывает огненную дорожку из коротких, жалящих поцелуев к губам. Он дразнит остро-сладким обещанием того, что собирается сделать со мной, медленно проникая внутрь и откатываясь обратно, каждым скольжением все больше сводя с ума.

Боже! Как я здесь оказалась? Под этим великолепным невероятным мужчиной?

Я лежу на кровати на спине, с широко разведенными ногами, и кровь бьет набатом в ушах. Дрейк прерывает опьяняющий поцелуй и громко чмокает в кончик носа.

– Лежи и не двигайся, женщина, – приказывает он.

Я хватаю его руку, когда он поднимается на кровати надо мной.

– Ты куда?

– Резинка, милая. Говорят, нужная штука во время секса. Мы пока не планируем делать маленьких Ларкинов, но черт меня побери, если не собираемся как следует попрактиковаться в этом.