Слуга Божий

– Нет, господин граф. Думаю, невозможно, – честно ответил я.

– И я так думаю, – кивнул он. – А уж сколько Корнелий выжал из меня золота на те исследования… Бог мой…

– Корнелий?

– Такой пройдоха, – нехотя пояснил Ронс. – Я предостерегал господина графа, но я ведь простой человек. Необразован и не могу постичь просвещенных идей, взлетающих на крыльях науки, – сказал он с иронией, явно кого-то цитируя.

– Алхимик, верно? Господин граф приказал его повесить?

– Было бы недурно, – невесело рассмеялся Ронс. – Но почуял, что запахло жареным, и дал деру.

– Князь Хаггледорф пятнадцать лет ждал результата трудов своего алхимика, – сказал я. – Продал половину сел на его исследования. Ну а через пятнадцать лет потерял терпение и приказал его поджарить на железном кресле…

– О, до этого не дошло. – Де Родимонд хлопнул руками по бедрам. – Я хотел его всего лишь повесить.

– И когда сбежал сей Корнелий?

– С полгода? – Граф вопросительно глянул на лейтенанта, и офицер кивнул.

– Как раз перед пропажей людей из села и первыми нападениями?

– А что общего у одного с другим? – Де Родимонд пожал плечами.

– Письмо, господин граф, – пояснил я. – Я ведь говорил вам, что писал человек ученый. Кроме того, совершенно очевидно: за что-то обиженный на господина графа. Ибо это сообщение о готовящихся убийствах – явное злорадство. Полагаю, что тешило его бессилие господина графа, если уж говорить начистоту.

– Ага, представляю себе, как Корнелий обгрызает трупы, – хмыкнул де Родимонд. – Уж прошу прощения, но если наша Инквизиция действует именно так…

– Корнелий – слабый, малый человек, – объяснил Ронс. – Как бы сумел он уничтожить лесорубов, рыбаков, пастухов? К тому же вооруженных и умеющих за себя постоять? Слишком даете волю воображению, инквизитор.

– Прошу прощения, господин граф, – склонил я голову. – Всего лишь стараюсь охватить все обстоятельства своим скудным разумом и потому неминуемо совершаю немало ошибок.

– Опасный человек, – поразмыслив, сказал офицеру де Родимонд, – этот наш инквизитор. И вправду опасный, – покивал и перевел взгляд на меня. – Значит, полагаешь, что доктор Корнелий во все это замешан?

– При отсутствии других предпосылок смиренно признаю, что такая мысль приходила мне в голову.

– Оставь уж… – буркнул он, – это уничижение. Потому как полагаю, не за гладкость речей ты сделался инквизитором. Давно служишь Церкви?

– Давно, господин граф.

– Имел дело с подобными преступлениями?

– С подобными – нет.

– Ну тогда могу радоваться, что – первый, а? Лишний опыт в профессии…

– У господина графа есть карты окрестностей? – спросил я, игнорируя его злость.

– Карты… Какое там… Попробуй уговори императорских картографов, чтобы приехали.

– Эти села находятся… находились, – исправил я себя, – далеко друг от друга?

– Два дня дороги, – ответил Ронс. – Примерно так.

– Если бы я хотел посетить их все, как пришлось бы ехать? По прямой?

– Нет, разумеется, нет. – Лейтенант поразмыслил. – Скорее пришлось бы проехаться по кругу, инквизитор.

– Хорошо. Если вообразим себе круг, – я провел носком сапога по полу, – на котором лежали уничтоженные села… что будет в центре?

Ронс и де Родимонд переглянулись.

– Трясина? – неуверенно проговорил офицер. – Да, – добавил более решительно. – Трясина.

– Значит, убийц следует искать там. Кто-то знает эту трясину?

– Вы шутите? – рассмеялся Ронс. – Зачем бы кому-то ее знать?

– Бандиты должны где-то обитать и что-то есть. Бьюсь об заклад, что на болоте мы найдем их укрытие. Есть ли кто-то, кто может нас провести? Смолокуры? Бортники?

– Бортники… Хм-м… – задумался Ронс. – Я слыхал о бортниках, что обитают в тамошних местах. Но знают ли болота – один Бог ведает.

– Вы и вправду хотите нам помочь, инквизитор? – спросил де Родимонд, и в голосе его слышалось нечто, напоминающее неохотное уважение. – Я даже ничего не могу предложить вам взамен.

– Просто дайте мне, господин граф, несколько людей и запас продовольствия. Не знаю, действительно ли мы найдем что-то на трясине, но знаю, что изрядную мудрость можем почерпнуть из слов Писания. А оно гласит: «Стучите, и отворят вам»[30].

– Я поеду с ними, – сказал лейтенант. – Возьму Фонтана, де Вилье и несколько солдат. Может, ничего и не выйдет, но попытаться стоит.

– А ваши люди, инквизитор, – с сомнением в голосе начал де Родимонд, – бывали в сражениях?

Я рассмеялся.

– Может, я и не должен употреблять таких слов в отношение моих помощников, но они – убийцы, господин граф. Обученные и лучшие, каких только я видел в своей жизни.

Он кивнул, но я видел, что не убедил его окончательно.

– Не знаю, Ронс, – сказал он наконец, – головой рисковать тебе. Я не отдам такого приказа, но можешь делать, что посчитаешь нужным.

– В таком случае поеду с инквизитором, господин граф, – тотчас решил лейтенант. – Я скверно бы чувствовал себя, зная, что чужой человек сражается за мое дело.

* * *

Мы подползли, вжимаясь в мокрую землю, и притаились в кустах. Я видел мельтешащие у костров фигуры. В центре стояла бочка, из которой люди черпали кувшинами или кубками, пахло жареным мясом, и доносился шум разговоров.