Слуга Божий

Стукнула дверь, и внутрь заглянул Курнос. Я смотрел на доктора Корнелия, оттого увидел, как его лицо помертвело. Ох, этот мой Курнос, всегда производит впечатление!

– Греются, – сказал он. – Приготовить стол или просто подвесим?

– Хорошо, – заверещал Корнелий. – Я все расскажу!

Я подтянул табурет, уселся и дал Курносу знак, чтобы нас оставил. Лейтенант Ронс встал у стены.

– Весь внимание, – сказал я вежливо.

– Я доктор медицины, – начал Корнелий. – И я ученый. Погрузился в таинства алхимии, пусть даже мой труд не был оценен людьми. Но я упорно и в поте лица своего работал над идеей, которая может изменить лик мира…

– Доктор, – сказал я. – Мое терпение имеет свои границы.

Он сплюнул кровью на пол, потрогал пальцами обломки зубов.

– Чего не хватает королям и князьям?

– Золота, – ответил я, поскольку он явно ждал ответа, а я, в конце концов, мог позволить себе развлечение. По крайней мере, на какое-то время.

– Золота тоже. Но философский камень суть миф. Фантасмагория. Превратить свинец в золото не удастся.

– Не удастся, – согласился я, поскольку в этом случае доктор Корнелий, кажется, мыслил здраво.

– Властителям не хватает войск, инквизитор. Людей, готовых умереть по их приказу. Армии, которая не разбежится в панике, солдат, которые нападут на более сильного противника и будут сражаться до смерти или до победы. Солдат, что не чувствуют боли и страха, яростных, будто дикие звери. Солдат, которых нет нужды годами муштровать и учить дисциплине. И я дам таких солдат тому, кто хорошо заплатит.

– То есть те люди… – Я взмахнул рукой.

– Именно! Я нашел рецепт тинктуры, что превращает простого человека в не знающую жалости машину для убийства. Испытал рецепт на жителях одного из сел…

– Тех, что пропали, – покивал я.

– Точно! – хлопнул он в ладони. – Тинктура приводит также к абсолютной зависимости. Если не дать ее людям вовремя, станут выть от боли, молить… Сделают все за следующую порцию! Именно таким образом ты получаешь над ними полную власть…

– Очень умно, доктор. Удивляюсь вашим успехам.

Он просиял и удобней устроился в кресле.

– Экстракт действует лишь несколько часов, а потом вызывает слабость и потерю сознания, но полагаю, что еще его доработаю. – Тут он задумался и забормотал что-то самому себе, а потом поднял взгляд. Глаза блестели как у сумасшедшего. – Способны ли вы постичь это своим разумом, господин инквизитор? Тысячи селян, превращенных в верных и безжалостных воителей? В приступе ярости раздирающих врага? Они не заменят дисциплинированной армии, не победят обученных наемников, но откроют новую страницу военного искусства…

– Эти ваши совершенные солдаты, – засмеялся я. – Мои люди как раз топят в болоте их трупы.

– Человече! Я нынче успел дать экстракт лишь двоим из моих людей. Остальные отдыхали после проведенного эксперимента…

Да уж, интересно этот мерзавец называет уничтожение целого села. Я всегда говорил, что ученые не грешат излишней любовью к ближнему, но Корнелий превосходил все ожидания.

– Бегающие в безумии идиоты – это и есть твое непобедимое войско, доктор?

– Вообрази себе тысячи, десятки тысяч таких людей, – прикрыл он мечтательно глаза. – Как опустошают селения врага. Питаются останками, не чувствуют боли и страха, а может, даже не нуждаются в отдыхе, поскольку, думаю, удастся подправить рецепт. Да идет ли речь только о преимуществе в сражениях? Нет, инквизитор! Речь идет об устрашении врага, о том, чтобы тот обессилел от страха перед кошмаром, который придет на его землю! Эти люди, измененные силой моей тинктуры, станут сеятелями ужаса. Ужаса, которого еще не видывал мир!

Я поразмыслил над его словами и кивнул. Были в них как полное безумие, так и беспощадная логика.

– И где рецепт? – спросил я, а он закусил губу и отвернулся. – Доктор, если понадобится, я получу от тебя ответ с помощью огня и железа. Где рецепт? Где образцы?

Он неохотно поднялся и пошел к стене. Дернул, отворяя, дверки малого шкафчика. Внутри была шкатулка. Я отодвинул его в сторону и сам ее вынул. Поднял металлическое веко и внутри увидел несколько баночек темного стекла да сложенный вчетверо лист пергамента. Жестом приказал доктору, чтобы снова уселся в кресло, и развернул пергамент.

– Вы ничего из этого не поймете, – буркнул он. – Нужно быть алхимиком, чтобы уразуметь, о чем там речь. Я работал над этим всю жизнь! Я, доктор Корнелий Альтенферг! Мое имя переживет века!

Он распалялся от собственных слов, но я решил не обращать на него внимания. Вынул пробку, затыкавшую одну из баночек, и заглянул внутрь. Густая, коричневая и смердящая гнилью мазь наполняла ее по самое горлышко.

– И они это ели?

– Нет, – засопел он раздраженно, ибо я прервал его выступление. – Экстракт следует растворить в алкоголе, а потом в воде и принимать внутрь. Влей его в городской колодезь и узришь чудесный эффект, – усмехнулся он окровавленными деснами.

– Ага, – ответил я.

Вложил пергамент и баночку назад в шкатулку и открыл двери.

– Курнос, – позвал, а когда тот подошел, шепнул на ухо приказ.