Слуга Божий

Он рассмеялся искренне, отпил глоток вина и сердечно хлопнул меня по плечу. В актерских способностях ему было не отказать.

– Поведайте же, какой интерес привел вас в Тириан, и я в меру своих сил постараюсь помочь, ибо вижу, что вы человек остроумный, честный и сообразительный.

– У меня от покойного дяди осталось немного денежек. Вот я и решил их приумножить. Кое-кто мне говорил, что на юге, в верховьях реки, я смогу достать товары, которые продам в Хезе втридорога, а то и выгодней. Поэтому я хотел нанять корабль вместе со знающим реку капитаном, купить на юге вино, шелк или, может, несколько красоток и с товаром возвратиться в Хез. – Я стукнул кубком о стол. – Именно так себе все и представлял.

– И это казалось вам очень простым делом, господин Бемберг, – сказал Моссель, и я готов был побиться об заклад, что он изрядно веселится. – А о пиратах и проблемах с тирианскими лицензиями вы, конечно, не подумали?

– Найму людей для охраны. К тому же кажется мне, что я мог бы договориться с другими купцами и поплыть несколькими судами. Но лицензия?! – повысил я голос. – У меня есть лицензия в Хезе, господин Моссель, а это позволяет мне торговать всюду в пределах владений Его Преосвященства епископа – а значит, и здесь, в Тириане.

Моссель покивал, и я отметил, что он уже с трудом скрывает веселье.

– Закон законом, а обычай обычаем, господин Бемберг. Вижу, что вы человек, достойный доверия и любящий правду, однако местные купцы не терпят конкуренции. Скажу вам как друг, что здесь можно сделать.

Выпил вина, а потом долил нам в кубки. Сделал вид, что задумался.

– Могу отрекомендовать вас местным почтенным купцам, которые охотно закупят товары согласно вашим же пожеланиям и перевезут их в Тириан. Или же можете в одном из наших торговых домов выкупить одноразовую лицензию, а после спокойно получить помощь управы в поиске капитана с кораблем и лично отправиться на юг, согласно нашим обычаям. Но более выгодным для вас будет первый способ. Поживете в Тириане, а я охотно сведу вас с прекрасными дамами, которые скрасят ваше время. Никаких девок, – сразу же сказал он, – я услугами таких не пользуюсь…

Хорошо, что Господь милосердный не побивает врунов молнией, ибо Мауриций Моссель давно бы помер.

– …поэтому, дабы не потерять деньги, подумайте хорошенько над всем, что я сказал.

– И много такое посредничество стоит? – спросил я, почесывая подбородок.

– Договоритесь на месте, – усмехнулся он. – Но не больше, чем двойная ставка…

– Меч Господа нашего! – воскликнул я во мнимом гневе. – Никогда не соглашусь на такую обдираловку!

Его глаза сделались холодными.

– Подумайте хорошенько, господин Бемберг, и воспользуйтесь советом опытного человека, который желает вам лишь добра.

– Не стану платить, – сказал я твердо. – Господь и так мне поможет.

Некоторое время мы пили в молчании. Понятно, что я знал, каково будет следующее предложение Мауриция Мосселя, поэтому спокойно ожидал, пока он его озвучит.

– Уважаемый господин Бемберг, – начал он наконец, – и даже осмелюсь сказать: дружище Годриг, поскольку такой уж у меня характер – что на сердце, то и на языке…

«О да, – подумал я. – Конечно же».

– Уж и не знаю, как оно случилось, но я испытываю к вам столь сильное дружеское чувство, что, – Моссель понизил голос и склонился ко мне поближе, – изменю своим правилам и помогу вам. Скажите, где вы остановились, и я постараюсь завтра передать вам добрые вести.

– Вы правда это сделаете? – схватил я его за руку. – Господь вас вознаградит, уважаемый юноша, да и я в меру скромных своих возможностей…

– Поговорим об этом позже, – прервал он. – Ибо я последний, кто хотел бы выманивать деньги из уважаемого купца и хорошего человека.

Я расчувствовался и позволил заблестеть на моих глазах двум слезинкам. Он наверняка должен был это заметить и, вне всяких сомнений, хорошенько позабавился.

* * *

Выйдя из подвальчика, мы простились в пьяных объятиях, со словами взаимной любви. Я слегка пошатнулся, уперся в его плечо и слюнявыми губами поцеловал его в щеку. Ха! Пусть знает, как оно – зарабатывать денежки! Потом я повалился в грязь и позволил ему минуту-другую мучаться, пытаясь меня поднять. При этих попытках, однако, он свалился на меня и вымазал свой красивенький кафтан в грязи. В свете фонаря я приметил на его лице гримасу отвращения и ненависти. Но Моссель взял себя в руки настолько быстро, что, имей он дело не с Мордимером Маддердином, а с честным, пусть и упрямым Годригом Бембергом, наверняка это прошло бы незамеченным.

Однако после он поступил весьма непрофессионально, позволив мне самому добираться до гостиницы. Я ведь был его инвестицией, а об инвестициях следует заботиться независимо от эмоций, нас обуревающих. Оставить меня пьяного, в чужом городе, – здесь имелся изрядный риск, что инвестиция к утру будет плавать в реке: заколотая, зарезанная либо с раздробленным черепом. Я был разочарован, поскольку считал Мосселя большим профессионалом.