Слуга Божий

Все прошло согласно плану. Первую ночь мы провели в милейших беседах, капитан за вином и крепкой, но смачно смердящей сливовицей рассказывал мне об опасностях реки, о мелях, порогах, таинственных смертях и кровавых пиратских нападениях. Разговор получился настолько занимательным, что я пообещал себе в благодарность за прекрасно проведенное время постараться убить его без особых страданий. Понятное дело, при условии, что он захочет добровольно поделиться со мной всеми тайнами.

Но на второй вечер все пошло не так, как я думал. Ко мне явился хмурый капитан и, вздыхая, сказал:

– Мы повредили руль, господин Бемберг. Придется пристать к берегу – постараемся завтра его отремонтировать.

Такого я не ожидал. Конечно, мы могли действительно повредить руль, однако я подозревал, что на берегу нас дожидаются сообщники злодеев.

Но зачем так много людей, чтобы убить одного купца? В конце концов, чем больше народу вовлечено в дело, тем меньшая доля добычи достанется каждому. Поэтому я решил, что с рулем действительно что-то произошло.

Конечно, милые мои, я слабо разбираюсь в судоходстве и устройстве кораблей, и меня можно было убедить в чем угодно. Я не отличу фока от грота, а такие слова, как «бушприт» и «марсель», для меня все равно что сказочные твари. На миг я задумался, не начать ли драку с экипажем прямо сейчас, но сумерки еще не опустились, а на реке, в пределах видимости, была пара кораблей.

– Что ж, – сказал я. – По крайней мере, переночуем на земле, а не на палубе. Может, еще и для жаркого удастся кого-нибудь поймать.

– А, да, – ответил капитан с ухмылкой. – Наверняка устроим охоту…

Ему казалось, что он весьма хитер и остроумен, но я прекрасно понял аллюзию, звучавшую в его словах.

Что ж, значит, сражаться станем на земле. Может, оно и к лучшему? Ведь, милые мои, бедный Мордимер не привык к дракам на качающихся мокрых досках палубы. А вот драка на твердой земле несколько разнообразила бы путешествие. Я знал одно: нужно постараться не убить капитана. Именно он источник ценной информации – и если погибнет, все дело может пойти насмарку. Правда, всегда оставался еще и Мауриций Моссель, который мог знать даже побольше, но две синицы в руке лучше одной.

Прежде чем наступили сумерки, мы вплыли в боковую протоку, что впадала в озерцо с густо поросшими камышом берегами и с водой, покрытой перегнившим ковром ряски. Это озерцо наверняка было известно капитану, поскольку он безошибочно выбрал место, где мы бросили якорь. От берега нас отделяло несколько десятков шагов. Матросы добрались до берега вплавь, а мы с капитаном – на шлюпке.

В скольких-то метрах от берега мы разожгли костер, и пока матросы собирали хворост, я как следует огляделся. До неприступной темной стены леса можно было камнем добросить. Плохо. Что помешает врагу притаиться в зарослях с луком и принять бедного Мордимера за лань или оленя?

На всякий случай я сел так, чтобы пламя костра оказалось между мной и деревьями, ибо знал: стрелок тогда не сможет хорошенько прицелиться. Правда – неопытный стрелок, поскольку хороший лучник, конечно же, попадет куда нужно. К счастью, озеро было недалеко, а берег его – песчаным и пустым: ни кустов, ни камыша. И я знал, что, если удастся добраться до воды и нырнуть, преследователи станут искать ветра в поле. Я способен мысленно прочесть, не дыша, раз шесть «Отче наш», а этого достаточно, чтобы отплыть очень далеко. Другое дело, что не к лицу инквизитору Его Преосвященства бежать с поджатым хвостом от шайки грабителей. Но что ж, люди, более мудрые, нежели я, сказали в свое время: «Если предо мною враг вдесятеро сильнее, бросаюсь на него с клыками и когтями. Если же он стократ сильней, притаюсь, подгадывая момент». Быть может, эти слова и не говорят об исключительном мужестве, но, положась на них, выжить несколько легче.

Я взял у одного из матросов баклагу с вином. Не думал, что было отравлено, к тому же ваш нижайший слуга сумел бы различить любые опасные примеси. Я сделал большой глоток. Опустились сумерки, и на лице я почувствовал легонькое прикосновение мороси. Может, причиной стал шум дождя, а может – разговоры матросов, но я не догадался, пока не стало поздно, что настоящая опасность угрожает не со стороны леса. Плеска весел при этом я не услышал, а значит, те, кто на меня напал, были умелыми гребцами.

– И пальцем не шевели, инквизитор, – послышался тихий голос за спиной. – У нас два арбалета.

Капитан с широкой усмешкой помахал мне рукою. Только теперь из леса начали выходить явственно различимые на темном фоне люди. Видны они были потому, что носили белые длинные одежды. И среди них было лишь одно темное пятно. Кто-то в черном плаще с капюшоном.