Читаем Слуга двух хозяев полностью

Панталоне. Есть тут еще одна гостиница, на Большом канале, против моста Риальто[6], – там тоже отлично кормят. Я бывал там не раз с разными господами, даже с дворянами, и так хорошо мы там угощались, что до сих пор приятно вспомнить. Между прочим, есть там бургундское такое, что язык проглотишь.

Беатриче. Нет лучшего удовольствия на свете, как посидеть в хорошей компании.

Панталоне. О, если бы вы знали, какая это компания! Если бы вы знали, какие чудесные люди! Какие открытые сердца! Какая прямота! Какие велись интересные разговоры! Да и на Джудекке[7] также! Дай им бог всего доброго. Семь-восемь таких господ – лучшего общества на свете быть не может!


Слуги выходят из комнаты и идут на кухню.


Беатриче. Значит, вы хорошо проводили с ними время?

Панталоне. Надеюсь и впредь…

Труффальдино (с миской супа в руках; к Беатриче). Пожалуйте в комнату, я подаю.

Беатриче. Ступай вперед, разливай суп.

Труффальдино (с церемонными ужимками). Нет, нет! Пожалуйте вперед вы!

Панталоне. Ну и забавный у вас слуга! Пойдемте. (Входит в комнату.)

Беатриче (к Труффальдино). Нельзя ли поменьше остроумия и побольше внимания? (Входит в комнату.)

Труффальдино. Не угодно ли, как подают! По одному блюду на перемену! Люди тратят деньги, а удовольствия никакого. Кто его знает, может быть, и суп-то этот ничего не стоит. Попробовать разве? (Пробует суп ложкой, которую достает из кармана.) Инструмент у меня всегда при себе. Эге! Ничего себе, могло быть и хуже. (Входит в комнату.)



ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ


Слуга с блюдом, потом Труффальдино, потом Флориндо, потом Беатриче и другие слуги.


Слуга. Сколько же мне дожидаться, пока он придет за мясом?

Труффальдино (выходит из комнаты). Вот он – я, приятель! Это что?

Слуга. Отварное мясо. Пойду за следующим. (Уходит.)

Труффальдино. Говядина это или телятина? Как будто говядина. Ну-ка попробуем. (Пробует.) Не говядина, не телятина, а самая настоящая баранина. (Направляется к комнате.)

Флориндо (навстречу ему). Ты куда?

Труффальдино (в сторону). Пропал!

Флориндо. Куда это ты с блюдом?

Труффальдино. Подаю, синьор.

Флориндо. Кому?

Труффальдино. Вашей милости.

Флориндо. Почему же ты подаешь прежде, чем я пришел?

Труффальдино. А я вас в окно увидел. (В сторону.) Надо как-нибудь изворачиваться.

Флориндо. Почему ж ты начинаешь с отварного мяса, а не с супа?

Труффальдино. Видите ли, синьор, в Венеции всегда так едят: суп после всего.

Флориндо. Я так не привык. Я хочу супу. Отнеси это блюдо обратно на кухню.

Труффальдино. Слушаю, синьор! Сейчас…

Флориндо. Живей. Я хочу отдохнуть после обеда.

Труффальдино. Сию минуту. (Делает вид, будто направляется на кухню.)

Флориндо (в сторону). Нет, никогда не найти мне Беатриче! (Входит в другую комнату в глубине сцены.)


Труффальдино, выждав, чтобы он ушел, бежит с блюдом к Беатриче.


Слуга (входит с кушаньем). Вечно его ждать приходится! (Зовет.) Труффальдино!

Труффальдино (выходит от Беатриче). Я тут. (Принимает блюдо.) Живо накрывайте в той комнате для другого приезжего и скорее подавайте суп.

Слуга. Сейчас. (Уходит.)

Труффальдино. А это что за штука? Должно быть, это и есть фрикантон. (Пробует.) Здорово! Честное слово, вкусно! (Уносит блюдо к Беатриче.)


Слуги относят к Флориндо все нужное, чтобы накрыть на стол.


(Выходит, слугам.) Молодцы! Славно! Проворны, как кошки! (В сторону.) Вот если бы умудриться прислуживать у стола обоим, то-то ловко бы вышло!


Слуги выходят от Флориндо и идут на кухню.


Живо, детки, суп!

Слуга. Вы уж хлопочите о своем столе, а мы позаботимся об этом. (Уходит.)

Труффальдино. А мне бы хотелось поспеть и туда и сюда. Эх, кабы удалось!


Слуга приносит суп для Флориндо.


(Берет суп из рук слуги.) Отсюда уж я сам донесу. Несите еду для той комнаты. (Уносит суп к Флориндо.)

Слуга. Вот чудак! Хочет подавать и там и тут. Пускай. Что мне полагается на выпивку, я все равно получу.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман