Слуга отречения

Верена закружилась в воздухе, вихрем проносясь над плоскими, похожими на выстроенные в ряд спичечные коробки, прямоугольничками знакомых блочных домов, над лимонно-жёлтыми зарослями цветущей акации, растущей вдоль шоссе, над самыми макушками вишнёвых деревьев в ближайшем парке, земля под которыми ещё была укрыта лёгкой туманной дымкой цвета слоновой кости – лепестки маленьких душистых цветков вспорхнули с ветвей широкой алой вуалью под взмахами серебряных крыльев.

А потом она молнией сорвалась вверх и метнулась в самую глубину мерцающего, как розовый сердолик, утреннего поднебесья, проскользнула между редкими тёмными облаками, отбрасывающими голубоватые тени на тёмно-зелёные квадратики полей и на далёкие сверкающие зеркала маленьких озёр между ними, окунулась в ласковые волны бархатистого жемчужного ветра, и эти волны стремительно понесли её всё дальше, к пронизанному лучистым сапфировым светом горизонту…

«Сегодня у меня обязательно будет хороший день», – подумала Верена.

* * *

Покидая Цитадель, Кейр, естественно, поленился проверить по Сфере, в каких сутках он сейчас находится, и теперь, вынырнув из-под укрывающей город пелены туч, обнаружил, что здесь не было ещё даже полудня.

Раскинувшееся под ним залитое пасмурным светом пространство было белым-белым, с редкими пятнами зелени и множеством круглых площадей, от которых расходились в разные стороны лучи многочисленных улиц. Посреди стальной саблей разделяющей город надвое широкой реки со множеством каменных мостов виднелись два вытянутых острова, на одном из которых возвышался огромный собор с острым шпилем и двумя высокими прямоугольными башнями.

До вечера было ещё очень далеко, поэтому Кейр с чистой совестью отпустил Вельза изучать содержимое ближайших помоек, а сам плавно спикировал вниз, опустился на землю посреди одной из примеченных им с высоты узких и извилистых, вымощенных плоскими каменными плитками безлюдных улочек, и скрестил кулаки на груди, отпуская зверя.

Вокруг было свежо, совсем недавно явно прошёл дождь: в блестящей поверхности покрывающих мостовую луж отражались размытые края низко висящих тучек, на уходящей в землю тонкой водосточной трубе, аккуратно выкрашенной бледной бежевой краской, блестели похожие на крошечных серебристых жучков капельки воды.

Парень с любопытством огляделся. Всё вокруг было очень… наверное, это называется «импозантным», решил Кейр. Каменные здания с распахнутыми белыми деревянными створками-ставенками на каждом окне, квадратные стеклянные фонари над дворовыми арками, как на иллюстрациях из детских книжек, аккуратно подстриженные деревья, окружённые низенькими ажурными ограждениями. Здесь вообще было необыкновенно много чего-то ажурного: многочисленные балкончики и огромное количество фигурных решёточек под окнами, резные узоры на тяжёлых двустворчатых деревянных дверях, даже тиснение на канализационных люках…

Парень двинулся вперёд, с интересом вертя головой. «Настоящая Европа, без дураков, совсем как в кино», – мелькнуло в голове. И вот чего ему раньше не приходило в голову хоть раз прыгнуть ещё хоть куда-нибудь, кроме Америки?..

Кейр почувствовал дразнящий запах свежей выпечки, тянущийся из дверей одного из уличных кафе с выставленными на улицу плетёными столиками, застеленными белыми скатертями, и вдруг осознал, что он невероятно, прямо-таки зверски голоден. Интересно, а когда он вообще хоть что-нибудь ел в последний раз, а? Ведь неделю назад, не иначе. Или уже две? Твою мать, нельзя всё-таки так надолго зависать в Цитадели…

Парень шагнул в широкую стеклянную дверь между двумя большими цветочными горшками, усеянными вьющимися вдоль глиняных краёв мелкими красными соцветиями.

– Чем могу служить? – тут же обратился к нему из-за стойки пожилой усатый мужчина в белоснежном крахмальном фартуке.

– Вот это вот, эм-м… выглядит очень привлекательно, – слегка обалдев от церемонности формулировки, пробормотал Кейр, показывая пальцем на разложенные под прозрачным стеклом гигантские румяные круассаны, разрезанные надвое и набитые всякой всячиной.

– У нас лучшая пекарня в Париже, поверьте, – гордо сообщил ему усатый. – С вас шесть пятьдесят, месье. Если желаете платить через «филинг-фри» или электронной валютой, сканер для радужки справа от вас, – он указал смуглым морщинистым пальцем на мутный, зеркально поблёскивающий прямоугольник, установленный на стеклянной стойке рядом с бронзовым блюдечком для чаевых.

Кейр улыбнулся и быстро провёл перед лицом мужчины раскрытой ладонью. Между пальцами на мгновение мелькнула тонкая, едва заметная алая паутинка, зыбким прозрачным туманом осевшая тому на веки.

– Хорошего вам дня, месье, – тут же сказал он, отворачиваясь. – Заходите к нам ещё…

– Обязательно, – пообещал Кейр и, жуя, направился к выходу.