Слуга тигра

– Не нужно в клетку, он ручной. – Ма Сяньфэн почесал лисенка под подбородком. – Я возьму его к себе… Отец, я хочу поговорить с вами о том, что случилось.

Он обернулся туда, где, по его расчетам, должен был стоять Сун Цзиюй, и кивнул.

Сун Цзиюй кивнул в ответ, хоть тот и не мог его видеть. Давай, мальчик, проверим, умеешь ли ты задавать правильные вопросы…

– О чем ты хочешь спросить? – лао Ма завел его в кабинет, плотно запер дверь.

– Произошло много странного… – Ма Сяньфэн нервно прижал к себе лисенка. – Я заучил слова, которые ты просил заучить, но ничего не понял… Что такое Декрет о божественном преображении земель?

Лао Ма вздохнул, сел в кресло.

– Признаюсь тебе, Сяньфэн. Торговля давно перестала приносить настоящие деньги. Мы живем доходом с цветочных лодок, доли в «Золотой иве» и… подарками наших друзей. И все из-за той горной дороги в соседнем уезде!

Ма Сяньфэн вздохнул.

– Значит… за мое учение плачено грязными деньгами. Но я все еще не понимаю.

Лао Ма снисходительно глянул на него.

– Ты еще молод, мой мальчик, не понимаешь, что деньги грязными не бывают. Сейчас я тебе объясню: истинный император снизойдет до наших просьб и наведет порядок. Не станет никаких неучтенных дорог, старая столица вновь расцветет!

«Что за извращенная мысль, – подумал Сун Цзиюй, – из недовольства политикой живого императора призвать мертвого! Думают, нечистый дух будет править так, как им нравится?!»

– Как они до такого додумались? – сказал он вслух.

Ма Сяньфэн, видно, тоже этим заинтересовался.

– То есть… Ты попросишь призрака… устроить обвал? Но отец, как ты решился на такое? Это дядя Цюй придумал?

– Он нашел способ в каких-то даосских книгах, да. Не забивай себе голову, сынок, старину Цюя я крепко держу на поводке. Умей он хоть божеств призывать, главное, что меня боится.

– Хорошо… – Ма Сяньфэн прижал лиса к себе так, что тот пискнул. – И когда же все произойдет?

– Благоприятный день уже скоро, не трясись так, – лао Ма улыбнулся. – Дождись полнолуния, а потом… Потом все изменится, вот увидишь!

«До полнолуния три дня, – прикинул Сун Цзиюй. – Если они не прекратят эти глупости до полнолуния, пострадают и люди, и барсов дом».

Если обрушится гора, что станет с духом, который черпает из ее камня силы?

Что ж, осталось только придумать, как остановить этих идиотов, и все. Жаль, до столицы вряд ли даже добрались вести, что магистрат погиб, нового пришлют не раньше чем через месяц, а то можно было бы арестовать, обвинив в колдовстве…

Раскрыть происходящее народу Чжунчэна? Но люди могут и поддержать лао Ма, упадок поперек горла всем…

Остается одно – просить Ху Мэнцзы вмешаться. Хэ Лань наверняка сможет сварить какой-нибудь настой, который свалит с ног и лао Ма, и гуна Цюя, а тем временем мастер Бао вернется с разгадкой символов, и они придумают, как упокоить дух императора…

– Ли Пятый, останься с Сяньфэном, пожалуйста, – попросил Сун Цзиюй. – Я возвращаюсь в поместье. Если что-нибудь произойдет – сразу же извести нас.

Лис кивнул в ответ, ткнувшись мордочкой в шею Ма Сяньфэна, и закрыл глаза.

* * *

Солнце поднялось уже высоко, и Сун Цзиюй отправился обратно берегом реки, где высокие ивы давали приятную тень. Пахло водой и тиной, чьи-то неморгающие глаза уже привычно следили за ним из тростника, но никто не пытался задержать.

Там, где река делала поворот, огибая гору, он краем глаза заметил, как нечто большое, упругое блеснуло в воде. На следующем же замшелом камне он увидел знакомую фигуру – взлохмаченного Лун Цяньжэня, на этот раз в халате с узором из ивовых ветвей. Халат, когда-то отличавшийся изящными оттенками бирюзового, был безнадежно испорчен какими-то маслянистыми пятнами.

Дракон долго делал вид, что не замечает его: сидел и чистил изумрудного цвета ногти совершенно не предназначенным для этого скругленным к концу ножом.

Лишь когда Сун Цзиюй подошел и поклонился, соизволил повернуть к нему худощавое желчное лицо.

– Приветствую великого повелителя реки Иньхэ, – сказал Сун Цзиюй. Было ясно, что речной дракон вылез из пучины не просто так, осталось выяснить зачем.

– А, магистрат. – Лун Цяньжэнь подул на ногти. – Отличная работа, наконец-то мои подданные могут вздохнуть спокойно. Какую награду вы желаете? Жемчуг? Служанку? Коня, может быть?

– Сведения, – быстро откликнулся Сун Цзиюй. – Меня интересуют сведения.

Дракон позволил себе кислую усмешку.

– Сведения не дарятся. Они продаются.

Вот же скользкий тип, внутренне возмутился Сун Цзиюй.

– Так у повелителя реки есть что мне продать?

– Я что, торговец?! Или, может, я сваха, собирающая сплетни?! – возмутился тот. – Я – благородный господин и требую к себе уважения!

Сун Цзиюй поклонился, делая вид, что раскаивается. Тактика эта была ему знакома: хитрая ящерица знает цену своим знаниям и пытается загнать их подороже.

– Я был груб с повелителем реки, прошу прощения. Чем этот недостойный может загладить вину?

Лун Цяньжэнь заерзал вдруг так, что с камня начал отваливаться мох.

– Вы, чангуй, первый среди подданных этого Ху… замолвите-ка за меня словечко перед красавицей Цин Хубо.

Сун Цзиюй нахмурился, перебирая в памяти имена.