Слуга тигра

Ощущение было то же, что при попадании в чужой сон, но вокруг разворачивались сразу десятки картин: очаг с аппетитно булькающим котелком в крестьянском доме, гомон голосов, жаркое солнце в поле, ледяной ветер на тренировочной площадке, вереница смазанных лиц: вот мелькнул знакомый командир стражи, вот Хэ Лань…

Сун Цзиюй невольно сделал шаг, пытаясь поймать его образ, и оказался вдруг у знакомой белой стены с круглой аркой. В ночной тьме не разглядеть было, что там, в глубине двора, но Сун Цзиюй знал и так. Дом магистрата, вот что.

Стражник Ли стоял, небрежно опершись о стену, его сдвинутый на затылок шлем поблескивал в лунном свете. Хэ Лань стоял вплотную к нему, прислонившись к стене спиной, и рассеянно теребил именную табличку, свисавшую с рукояти стражницкого меча. Верхний халат наброшен внакидку, волосы распущены… Так значит, это та самая ночь. Первая ночь магистрата Суна на новом месте.

– Что бы я без тебя делал, братец Хэ! Дома у меня никого нет, готовить некому. Вот так прихожу с дежурства, и приходится спать ложиться на голодный желудок, да и утром не лучше, – Ли кивнул на лакированный короб у ног.

– Перебирались бы сюда, стражник Ли, – промурлыкал Хэ Лань, бросив взгляд из-под ресниц. – Всем вместе жить веселее.

– Точно… – наглый юнец Ли склонился к нему ближе, сопя. – Вместе веселее…

Хэ Лань положил палец на его обветренные губы.

– Ш-ш-ш… Вы забыли, что у того дома снова есть хозяин? Нужно найти другое место.

– Дом далеко… И магистрат, небось, устал с дороги, – прошептал Ли, но руки не распускал. Хэ Лань сам подался к нему, коснулся небритой щеки.

Сун Цзиюй отвел глаза, не желая подглядывать, но странное ощущение заставило его поднять голову. Он увидел, почувствовал, как живая ци уходит из тела стражника Ли, перетекает в трепещущее тело Хэ Ланя, ставшее для взгляда чангуя странно прозрачным, пульсирует вокруг, волнами проходит через двор, сквозь стены…

…а магистрату Суну, спящему в доме, снится сон о наследном принце.

Шорох шагов по гравию вспугнул стражника Ли. Он вздрогнул, подхватил короб и поспешно удалился.

Сун Цзиюй побежал за ним, желая вырваться скорее из водоворота воспоминаний, потому что знал, каким будет последнее – лихорадочный румянец Хэ Ланя, его блестящие глаза, мокрые волосы, прилипшие ко лбу…

Он столько сдерживался, отпивал из этого Ли понемножку – и кто кому еще приносил ужин? – так почему накинулся вдруг? Присосался к глупому, скучающему по ласке магистрату, почуяв особую ци… Но зачем убил «дойную корову»?

Сун Цзиюй так задумался, что даже не понял сразу, что лежит с закрытыми глазами и сквозняк холодит обнаженное тело под простыней.

Поднять веки оказалось непросто, сесть – еще труднее. Тело окоченело, ссохлось. Что-то в коленях громко хрустнуло, когда он смог наконец согнуть их и спустить ноги со стола.

Следующий подвиг: разогнуть скрюченные пальцы, не обращая внимания на запах, на холод чужой иньской ци.

В конце концов у него получилось даже встать и обернуть бедра простыней, но каждый шаг давался с трудом: не гнулись колени, пол выскальзывал из-под ног, трудно было даже моргать. Лишь два раза в жизни Сун Цзиюй чувствовал себя похожим образом: испытав первое серьезное похмелье и мучаясь от слабости во время холеры.

Кое-как он доплелся до кабинета и принялся шарить по шкафчикам и стеллажам, расшвыривая вещи негнущимися руками.

Ему повезло быстро: сундучок стоял в углу, сбоку от комода с травами. Да, именно этот сундучок с дорожным набором инструментов и лекарств носил за лекарем Хэ Лань…

В глубине души Сун Цзиюй надеялся, что понадобится ключ и придется уйти не солоно хлебавши, найти Хэ Ланя, поговорить с ним. Позволить себя обмануть.

Но обошлось без ключа: легко открылась резная крышка с изображением Шэньнуна, дающего имена растениям, под свертком бинта обнаружился серый тканевый пенал.

Негнущимися пальцами Сун Цзиюй подцепил его и уронил на пол. Тот развернулся; блеснули ножи, покоящиеся в узких кармашках.

Одного не хватало.

Сун Цзиюй долго смотрел на пустой кармашек, потом огляделся – вдруг нож выпал, выпал совершенно бесшумно, и все… Но такие чудеса не случаются даже в мире, полном духов.

Он медленно, скрипя суставами, поднялся… и столкнулся нос к носу с побелевшим от ужаса лекарем.

– Сяо… – хрипло выдавил старик. – Сяо Ли…

Сун Цзиюй открыл непослушный рот, чтоб велеть лекарю успокоиться, но ни звука не вылетело. Проклятье! Он совсем забыл, что нужно дышать!

Глубокий вдох. Выдох.

– Где… Хэ… Лань?

Лекарь мелко затрясся и вместо ответа выскочил за дверь.

Сун Цзиюй подошел к кушетке, неловко лег, чтоб не бросать тело стражника Ли на полу, сосредоточился… но выйти не получалось. Плотская оболочка не желала слезать с него, будто слишком узкая одежда. Сколько бы он ни рвался, иньские энергии переплелись, и как теперь их разъединить?!

Он сел, кое-как сложил пальцы в чин-мудру, пытаясь успокоиться и направить ци, но паническая мысль, что он останется в этом теле навсегда, мешала сосредоточиться.