Слуга тигра

– Не имею чести знать госпожу Цин.

Лун Цяньжэнь недовольно цокнул языком.

– Ну так узнайте! Она живет в вашем лесном озере, а должна жить в моем дворце!

Уж кем-кем, а свахой Сун Цзиюю еще быть не приходилось. Он вспомнил женщину с хлыстом, напавшую на них с Ху Мэнцзы в озере. Неужели это она – Цин Хубо?

– И что мне сказать, когда я ее встречу? – спросил он, надеясь, что любовное послание не будет слишком уж… откровенным.

– Скажите… – Лун Цяньжэнь поморщился, словно от боли. – Что я не стану есть… мальков. Я сказал это в сердцах и вовсе не собирался исполнять. И что… я прикладываю все усилия, дабы вернуть жемчужину.

Так значит, это не просто ухаживания, нечто запутанное произошло между Лун Цяньжэнем и госпожой Цин. В подобные ссоры лезть уж совсем не хотелось: когда бранятся близкие, тумаки обычно получает доброхот, пытающийся их помирить.

– Боюсь, эти слова от меня, незнакомца, прозвучат не так убедительно, как от господина Луна.

Вместо того чтобы разозлиться, Лун Цяньжэнь задумчиво подергал себя за тонкий ус.

– И вправду. Слова, слова… хорошо же! Я подкреплю их делом. Но не забудьте сообщить ей о моем поступке!

Сталь сверкнула на солнце, и нож ушел в мягкую землю у самой ноги Сун Цзиюя, тот едва успел отпрыгнуть.

– Сообщить ей о том, что вы пытаетесь меня убить? – холодно спросил он.

– Вы же выторговывали сведения. Так получите. Это выбросил в мою реку плачущий мальчишка, – дракон нехорошо ухмыльнулся. – Моим женам очень понравилось угощение, кровь магистрата Суна – настоящий деликатес.

Сун Цзиюй, наклонился, разглядывая рукоять: деревянную, истертую, потемневшую от времени. Он чувствовал себя сторожевым псом, вцепившимся в штанину вора. Вот оно.

– Моя кровь была на этом ноже?

– О, я могу определить и по вкусу, и по запаху. Это без сомнения она!

Улика. Нож, которым его убили.

– Благодарю за щедрость, – Сун Цзиюй поклонился. Дурное предчувствие вползло в живот и свернулось там, словно змея. – Скажите, как выглядел этот…

– Не забудьте рассказать об этом Цин Хубо, я делаю это лишь для того, чтобы она поняла мои намерения, – брюзгливо отозвался дракон и нырнул в реку – только чешуйчатый хвост взметнулся.

Сможет ли Ху Мэнцзы выловить его снова?

Сун Цзиюй присел рядом с ножом… и сообразил, что не сможет его поднять, разглядеть как следует. Приходилось делать выводы по рукояти и крохотной полоске стали, торчащей из земли. Не кухонный нож, не охотничий кинжал, тонкий и узкий, но лезвие длиннее, чем у метательного. Странная форма – он разглядел, пока Лун Цяньжэнь чистил ногти. Неудобна, если нужно вонзить клинок в плоть или отрезать кусок мяса, но хороша, если требуется вспороть, сделать ровный надрез. Нож резчика? Кожевенника?

«Плачущий мальчишка бросил его в реку».

«Вчера он долго просил у меня прощения за то, что сделал».

Он закрыл глаза, вспоминая. Да. Это инструмент. Их много, и каждый покоится в своем кармашке полотняного пенала, лежащего в резном сундучке с узором из трав. И сундучок этот в руках у…

«Настоящая работа! Никогда еще не осматривал трупы!»

«Наследный принц Чжунхуа вспорол себе горло, прежде чем шагнуть в трясину… Говорят, черные орхидеи проросли там, где упали капли его крови».

«Цветы-обманки, им нельзя доверять…»

Сун Цзиюй побежал. Уже не обращая внимания на палящее солнце, он в цингуне перелетал с дерева на дерево, с крыши на крышу, пока не ворвался во двор управы.

Там было пусто; дремали у ворот обленившиеся стражники. Острое чувство сожаления, смешанного с раздражением, пронзило его. Как глупо завершилась жизнь – не успел сделать ничего полезного на посту, да еще и умер, не оставив потомков, погиб от руки того, кому доверял…

Он быстрым шагом пошел в павильон лекаря.

Хэ Ланя не было. Где же проклятый сундук…

Он остановился. Дурак! Даже если этот сундук прямо перед тобой поставят, открыть ты его все равно не сможешь!

Старика-лекаря, как назло, тоже не было видно. Где же его привычка дремать в уголке, когда она так нужна!

Сун Цзиюй заметался по лекарской, словно тигр, спустился в мертвецкую, надеясь, что лекарь прикорнул в холодке, но его и там не оказалось. Лишь иссохший труп стражника Ли так и лежал под простыней, видно, в управе еще не нашли времени, чтобы похоронить его. Сун Цзиюй покачал головой. Бедный паренек пал жертвой демона. Хэ Лань говорил, что не мог сдерживаться, а на самом деле? Выглядел он тогда и впрямь плохо, но…

Что в его словах было правдой, а что – ложью? Если ты сам убийца, для чего помогать расследованию, давать советы?

Советы, советы…

«Чангуи могут вселяться в трупы».

Сун Цзиюй скривился от омерзения. Неужели придется…

Да. Придется. Если все ножи в сундучке на месте, значит, есть слабая надежда, что Хэ Лань ни при чем.

Сун Цзиюй собрался с духом, положил руку на морщинистый лоб стражника Ли, мысленно попросив прощения за вторжение…