Слуга тигра

– Царственная тетушка, – Сун Цзиюй поклонился. – Боюсь, Вэй Жэньчжи не заботят ваши гробницы. Он использует вас, чтобы остановить меня, только и всего. Велите воинам отступить! Я должен прекратить ритуал и спасти людей. Если в Чжунчэне не останется живых, кто позаботится о мертвых?

Тетушка прижала руки к ране на груди.

– Но как мы можем ослушаться…

Новая волна едва не сбила ее с ног. Каменный евнух, не удержавшись, рухнул, расколовшись о собственный каменный постамент.

– Поклянись мне! – тетушка упала на колени в грязную воду и схватила руку Сун Цзиюя ледяными пальцами. – Поклянись, что восстановишь наши гробницы! Поклянись, что злодей Ху Мэнцзы получит по заслугам!

– Клянусь! Я сделаю все, чтобы ваши души упокоились и ушли на перерождение, – Сун Цзиюй сжал ее пальцы и потянул вверх. – Царственная тетушка, пожалуйста, поднимитесь!

Тетушка позволила себя поднять и ласково погладила его по щеке. Взгляд ее полон был сострадания, словно она не верила в его победу.

– Я не желаю оставлять тебя наедине с тигром-оборотнем, – решительно сказала она. – С тобой пойдут мои воины.

Словно в ответ на ее слова грянул гром, ливень обрушился с небес водопадом. Сун Цзиюй закрыл глаза, позволяя каплям дождя проходить сквозь его призрачное тело… И все равно почувствовал, как намокли волосы, как стало зябко. Так и не разучился быть человеком…

Вершину кургана затянуло туманом, но ему показалось, что он видит вдали свет факелов.

– Скорее! – крикнул Ху Мэнцзы, перекрывая шум ливня. Став тигром, он вдруг сунул морду в мутную воду и выловил нечто, похожее на светящуюся синим пиявку толщиной в руку, раздавил клыками. – Они теперь и из воды лезут!

– Защищать наследника! – крикнула царственная тетушка. Она прибавила что-то еще, но голос ее потонул в лязге доспехов.

– Садись на меня, – тигр толкнул его лбом в бедро. – Не хочу, чтоб какая-нибудь дрянь оторвала твою прекрасную ногу.

Сун Цзиюй вскочил на влажную от дождя тигриную спину, и они понеслись по дороге духов к черной пирамиде кургана. Вода все прибывала, макушки ушедших в землю погребальных статуй едва торчали над грязными волнами; кое-где Ху Мэнцзы отталкивался от них, прыгая, кое-где приходилось плыть.

Никто больше не пытался остановить их. Обернувшись, Сун Цзиюй увидел призрачную армию, бьющуюся с тварями, нападавшими из воды и с неба.

По пути им тоже не встретилось ни одного демона, но чем ближе к кургану, тем злее становился ветер, толкал тяжелой грязной ладонью в лицо, не давая поднять голову. Сун Цзиюй прижался щекой к мокрому тигриному загривку. Прыжок, еще прыжок… Несколько раз тигр едва не сорвался, в последнее мгновение удерживая равновесие, цепляясь когтями за ветки и камни. В конце концов Сун Цзиюй соскочил с него и, полностью сосредоточившись на цингуне, запрыгал по камням сам.

Прошел, казалось, малый час, прежде чем они добрались до макушки кургана.

И молчание сразу же оглушило их. Здесь, на вершине, было тихо, как в оке бури, словно кто-то накрыл курган невидимым куполом. Только из-за замшелых камней доносилось ритуальное пение.

Сун Цзиюй потянул из ножен меч.

– Осторожно, – тигр вспрыгнул на осыпающуюся дорожку, встряхнулся. – Тебе их врасплох не застать. Жэньчжи создал место… вроде моего дома. Тут духи становятся видимы смертным.

Он поднял голову да так и замер.

В затянутом серыми тучами небе над их головами развернулось, переливаясь волнами, огромное полотнище черного шелка. Казалось, оно раскинулось от края до края, накрыв и курган, и лес, и город. Один за другим вспыхивали на нем гигантские золотые иероглифы.

– «Императорский декрет… О преобразовании земель… – немеющими губами прочел Сун Цзиюй. – Земель Чжунчэна… Повелеваю… Стереть старую столицу с лица земли… И основать на ее месте… Погребальный город лин… Для защиты императорского дворца»…

Он сорвался с места, побежал по тропе, туда, где голоса так и бормотали упорно, прося пожаловать…

Как и в прошлый раз, вокруг плоского алтаря стояли фигуры в черном. На алтаре лежала большая императорская печать из золотистого нефрита. По краю площадки выстроились стражники из управы; завидев Сун Цзиюя, они заорали дурными голосами:

– Магистрат! Мертвый магистрат!

Сун Цзиюй рявкнул:

– Прочь!

Бормотание прекратилось, но лао Ма не дрогнул.

– А! – воскликнул он. – Его Величество предупреждал, что злые духи мертвых будут нам мешать!

– Его Величество – и есть злой дух! – Сун Цзиюй в несколько ударов рукоятью меча разбросал неповоротливых стражников и шагнул к алтарю. – Сейчас же прекратите ритуал, вы уничтожите весь город! Взгляните наверх! Вэй Жэньчжи обманул вас!

Лао Ма побледнел, но не сдвинулся с места. Цюй забормотал что-то, его тощие руки замелькали над печатью.

– Уничтожим город? – переспросил лао Ма. – Это мой город! Что магистрату, не прослужившему и месяца, за дело до Чжунчэна?

– Тысячи невинных жизней! Да ты совсем выжил из ума, лао Ма! – Сун Цзиюй сжал меч крепче. – Не заставляй меня применять силу.

Тот снисходительно усмехнулся.