Слуга тигра

– Разве что проводить тебя до поместья Яшмового порога. Шаньюань… и сам уже понял, что сглупил, хоть вида не подает. Не сердись на него слишком, – мастер Бао вздохнул. – Он осквернил себя, попробовав человеческой плоти, осквернил твое тело и дух… но ты бы и так умер в ту ночь. Оберни свой гнев на настоящего убийцу, а с этим лесным чучелом договориться можно.

– Спасибо, мастер Бао, – Сун Цзиюй глубоко вздохнул и выпрямился. – Я отправлюсь в управу, посмотрю, что там происходит.

Как убийца проник туда незамеченным, неуслышанным? Особыми навыками он обладает или горечь и злость на Хэ Ланя настолько затмили чутье? Ох, Лань Сы… какого неумеху ты воспитал! В самый нужный момент все пропустил, подставился…

Сун Цзиюй стиснул зубы, задержал дыхание, чтоб не вскочить, не закричать…

Вот так. Глубокий вдох и долгий выдох. Бездумной яростью тут не поможешь, нужен ясный разум.

Мастер Бао, похоже, не понял, что с ним, взглянул сочувственно:

– Не нужно тебе на это смотреть. Но как знаешь. Пожалуй, не стоит тебя сейчас бросать.

– Благодарю, – выдавил Сун Цзиюй и поклонился. Он хотел сказать, что опекать его не нужно… Но как знать, что с ним станет, когда он увидит… себя?

Снежный барс встал, потянулся и потрусил вперед, взяв кончик хвоста в пасть. От этого странного вида вдруг стало чуть легче на душе.

Сун Цзиюй прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Хвост во рту! Слишком уж забавно и мило.

* * *

В управе царила тихая паника. Старший пристав, казначей, лекарь – все стояли над его телом в лекарской.

– Так значит, вы говорите, ему перерезали горло, а потом его внутренности сожрал дикий зверь вроде тигра? – слабым голосом осведомился пристав. Лекарь, бледный и осунувшийся, кивнул.

– Но откуда в управе тигр, – пробормотал казначей. – И не мог же он перерезать магистрату горло…

– Это оборотень, – глухо сказал пристав. – Сначала напал на него, как человек, а потом превратился и выгрыз внутренности.

– Но оборотней не существует, – неуверенно возразил лекарь.

Они снова замолчали, глядя на тело.

– Нужно доложить в столицу, – наконец сказал пристав.

Сун Цзиюй подошел к столу и внимательно осмотрел свой труп. Он думал, что испугается или испытает отвращение… но не почувствовал ничего. Словно перед ним лежала искусно сделанная кукла, и вправду немного на него похожая. Ничего нового он также не увидел: разрез на шее действительно был нанесен ножом, внутренности действительно выедены. «Этот Ху сожрал мою печень! – с отвращением подумал он. – Может быть, он и полоснул, как и сказал пристав? Раз так давно хотел… Это ведь он сам признался…»

А ты ему верил. Даже симпатизировал…

– Хм, – барс выплюнул хвост, поставил передние лапы на стол, разглядывая рану. – Резали острейшим ножом, посмотри-ка на края. Какие ровные. Этот убийца не первый попавшийся клинок схватил, он готовился.

– Наверняка у господина Ху найдется острый кинжал. Ху Мэнцзы провожал меня до управы, и слишком уж удачно оказался внутри, когда все произошло… Перерезана артерия, человек с такой раной истекает кровью почти мгновенно. Мастер Бао… Ху Мэнцзы мог мне соврать? Он мог быть убийцей?

Барс хмыкнул, принюхался к трупу.

– Тут еще чей-то запах, но разобрать не могу, тигриная слюна все забила. К тому же, Ху Мэнцзы – хвастун, у него все напоказ. Подкрадываться сзади и резать ножом… не его манера. И не наша. Мы, дикие кошки, любим играть с добычей. Он бы тебя погонял как следует по двору, а когда устанешь, лапами бы вот так!

Он молниеносно развернулся, махнув хвостом, и две мягкие лапы ударили Сун Цзиюя в шею. Несильно, но будь выпущены когти…

– Потом еще пару раз, чтоб череп размозжить, и, увидев, что ты больше не шевелишься, спокойно бы доел. Вот это – хорошая, веселая охота, достойная большой кошки. Зачем владыке гор сложности с человеческим ножиком? Он любит развлекаться, – барс опустился на пол, потерся челюстью о край стола.

Сун Цзиюй остался стоять столбом, сердце колотилось где-то в горле. Вот уж и правда, большая кошка…

«Я совершенно бессилен перед этим зверем», – подумал он.

* * *

Кровь с белой дорожки уже смыли, но Сун Цзиюй все равно чувствовал тяжелый дух смерти, витающий над внутренним двором. Он повторил свой путь до пятна, теперь лишь едва заметно розовевшего, и замер с закрытыми глазами, припоминая: вот он вышел, постоял немного, вот пошел к крыльцу, вот вдруг исчез фонарь, словно черная ткань скользнула перед глазами, мазнул по лицу легкий шелк… Рукав?

Он лег на дорожку и посмотрел туда, где увидел Ху Мэнцзы. Красные с черным одежды, удивленная улыбка на лице… «Да ты умираешь, магистрат…»

И огромная полосатая морда, все ближе и ближе…

Он сел и сглотнул сухим ртом.

Отворилась дверь жилой половины, вышел, держась за стену, Хэ Лань, в халате, накинутом поверх нательного белья. Волосы собраны кое-как, лицо опухло от слез. Отпустив стену, он похромал через двор к лекарской.

– Господин… это не господин! Это не может быть господин! Нет! Дайте мне посмотреть!

Лекарь, выскочивший навстречу, изо всех своих слабых сил обхватил его, не пуская внутрь.

– Это он, Лань-эр. Это точно он. Лучше не ходи, я сам все запишу…