Слуга Жнеца

Прошелестев между кустами шиповника, серая выбралась на поляну и застыла.

В середине по траве распластала крылья гогрулья, склонившись над чем-то, оттуда доносятся урчание и глухой хруст. Пальцы эльфийки легли на рукоять клинка, колени согнулись, она напряглась.

– Мелисс? – осторожно окликнула она.

Горгулья резко оглянулась. Глаза круглые, клюв в крови, она сложила крылья и выпрямилась. На траве остался человек в распростертой позе. Когда Каонэль приблизилась, обнаружила, его с пробитым черепом, а рана такая, что ясно – ударили чем-то вроде когтей.

Эльфийка отвернулась, стараясь не смотреть на человека с размозжённой головой, и спросила:

– Кто это?

Горгулья произнесла каркающим голосом:

– Лазутчик. Не хотела убивать, но он первый напал.

– С земли? – не поверила эльфийка.

Мелисс кивнула, Каонэль ждала, что горгулья скажет еще что-нибудь, но та молчит и не двигается, как каменное изваяние. Тогда серая все же повернулась к убитому и стала разглядывать одежду. Потом проговорила с досадой:

– Кажется, на этой нашивке гербе королевства Асгаранд. Того, где правит Кориолард. Если узнает, что ты его убила, может рассердится. Зачем он тут ходил?

Мелисс ответила неожиданно многословно:

– Если это лазутчик, король не сможет ничего сделать, иначе придется признать, что следил за рубежами. Надо Теонарду сказать.

– Надо, – согласилась эльфийка. – Я за тем и пришла, чтоб тебя позвать. Глава собирает Хранителей. Будем резиденцию Гнуру строить.

Горгулья кивнула, потом покосилась на убитого, который выглядит, словно радостно разлегся в траве, если бы не глубокие раны на голове. Каонэль тоже глянула на него и сказала:

– Надо избавиться.

– Могу съесть, – предложила Млисс.

Эльфийка вытаращила глаза и отшатнулась.

– Не вздумай. Это отвратительно, – сказала она. – Надо закопать где-нибудь в кустах. Он все равно уже ничего не скажет.

Горгулья пожала плечами, лицо каменное, словно прежде доводилось есть такое, о чем эльфийке лучше не знать. Вдвоем они выбрали раскидистый куст шиповника, долго копали под ним потому, что Каонэль все время возмущалась и требовала не задеть корни. Мелисс умело работала когтистыми лапами, эльфийка загребала мечем, как лопатой. Наконец, получилась яма, способная вместить тело воина.

В пару взмахов крыльев Мелисс перенесла тело в нее, и Хранители стали усердно забрасывать землю. Когда все было готово, они разровняли траву, поправили ветки шиповника и посыпали листьями вокруг.

Каонэль нахмурилась.

– Почти не видно, – сказала она. – Но опытный следопыт заметит. Хотя если пройдет пара дней, да еще дождик, будет весьма натурально.

Горгулья промолчала, эльфийка обтерла клинок о траву, убрала у в ножны, руки оказались по локоть в земле, пришлось отряхивать. Потом расправила лацерну и произнесла:

– Пойдем, а то Гнур, наверное, уже прямо в ухо Теонарду кричит.

Каонэль развернулась и сделала шаг. Неожиданно сзади зашуршало, хлопнули крылья, холодное и жесткое сжалось на плечах. Чрез мгновение эльфийка увидела, как земля рывками отдаляется, поляна становится маленькой.

Когда поднялись выше, в лицо ударил ветер, глаза заслезились, и серой пришлось усиленно моргать. Лес внизу показался ковром с огромным ворсом. С высоты впереди видна Цитадель, резиденции, даже ее прекрасное Дерево, в котором хозяйничает солнечная эльфийка.

Лапы горгульи сжимают сильно, под крючковатыми пальцами пульсирует, значит будут синяки, но лицо серой невозмутимо. Она изумленно вертит головой и таращится на лес под ногами и блестящие крыши резиденций впереди.

Когда, наконец, горгулья перестала дергаться, набирая высоту, и пошла ровно, почти не двигая крыльями, Каонэль прокричала:

– В следующий раз предупреждай! Нельзя же хватать без спросу и поднимать в небо.

Мелисс даже не опустила головы, ответила резким, каркающим голосом:

– По воздуху быстрей.

Она чуть приподняла правое крыло, и воздушный поток быстро понес их влево. Каонэль только охнула, когда ее наклонило почти параллельно земле, но цепкие лапы только сильнее сжались на плачах. Через пару секунд Мелисс снова выровнялась, внизу замелькали домики бараки, мимо которых она бежала. Потом мелькнул насест Керкегора, на котором острое эльфийское зрение позволило разглядеть какие-то гнезда и навесы. Поверхность блестит в свете солнца, словно целиком из полированного металла, сбоку узенькая лесенка потому, как Теонард запретил Хранителям изолироваться друг от друга.

Каонэль любовалась миром с высоты гогрульего полета, Мелисс неожиданно опустила голову и каркнула:

– У земли разожму лапы. Будь готова.

Не успела эльфийка ответить, горгулья резко пошла на снижение, целясь прямо в Теонарда, Гнура и остальных Хранителей, которые с высоты кажутся жуками, но очень быстро расту.

Ветер ударил с новой силой, плащ и волосы вытянулись назад. Эльфийка все время пыталась вывернуть руки и прижать, чтобы не мешали Мелисс, но той, похоже даже тролль не помешает.

Когда Хранители стали почти привычного размера, горгулья громко прокричала что-то клокочущее, Теонард и Гнур подняли взгляды на приближающуюся крылатую массу и прыгнули в стороны.