Слуга Жнеца

– За эльфов, – подбодрила она себя и стала прыгать по мокрым валунам.

Пару раз чуть не соскользнула, но благодаря врожденному чувству равновесия, удержалась.

Спустя вечность, запах высокородной стал, наконец, отчетливым и ясным, а с ним тот, чужой и страшный.

Впереди, в нескольких шагах звук прибоя отдает эхом, словно волны бьются в жестяном ведре. Серая ускорилась и через несколько прыжков оказалась возле входа в грот у самой кромки воды.

Стараясь не издавать звуков, она сделала шаг в темноту. Глаза засияли сильней и осветили ее встревоженное лицо, на котором такая смесь эмоция, что даже маг не разобрал бы.

– Генэль, – шепнула эльфийка, проходя вперед.

Пещера оказалась, на удивление сухой – проход сразу уходит вверх, вода если и поднимается в прилив, внутри все равно остается воздушный карман.

Пройдя дальше, Каонэль вытащила антрацитовый клинок и согнула колени. Впереди небольшой зал, а справа в стене темнеет еще один вход. Эльфийка быстро пересекла пещеру и осторожно заглянула в темноту, стараясь прикрывать светящиеся, как маленькие солнца глаза, капюшоном.

Когда пересекла пустой зал и остановилась у темного прохода, оттуда донесся слабый звук, похожий то ли на всплеск, то ли на всхлип. Каонэль заглянула в черноту. Ночное зрение показало лишь длинный проход, который сворачивает куда-то вправо. Оттуда тянет могильной сыростью и чем-то что трудно поддается описанию, но хочется бросить меч и кинуться обратно, где солнце, трава и деревья.

Эльфийка сделала глубокий вдох.

– Продержись, высокородная, – прошептала она. – Еще немного.

Сцепив зубки, Каонэль пошла вперед.

Глава 16

Темнота обступила эльфийку. Желтые, как утреннее солнце, глаза повисли в темноте, и если бы Каонэль сейчас увидел гном или птеринг, хватался бы за сердце и кричал, что хотят напугать до смерти.

Серая двинулась вперед, выставив перед собой острие клинка. Проход узкий, рассчитанный на двоих, не больше, да и те будут плечами о камни цепляться. На стеная кое-где мох и зеленоватая плесень. Пятна разрослись под самый потолок, словно коридор обили ковром. Зато пол гладкий. Иногда его пересекают тонкие струйки и стекают в невидимые щели.

Эльфийка старалась выверять каждый шаг, но все равно вступала в воду. Через некоторое время тоннель пошел вниз, воздух стал тяжелее, словно где-то там, в недрах, кипит гномья работа, куются молоты и адамантиновые доспехи.

Когда Каонэль завернула за очередной поворот, коридор неожиданно оборвался, и серая едва удержалась, чтобы не свалиться с края. Поймав равновесие, она схватилась за стену и осторожно заглянула вниз. Темнота показалась такой непроглядной, что даже ночное зрение не различило ничего, кроме пустоты.

– Сюда точно надо Тарната, – прошептала она и тут же зажала рот, потому, что шепот разлетелся эхом, постепенно превращаясь во что-то зловещее и чужое.

Она вытаращила глаза и вскинула меч, готовая отражать атаку неведомых зверей, но в тоннеле все стихло. Даже страшное эхо исчезло, словно убежало наружу и растворилось в вечернем воздухе.

Из колодца потянуло, эльфийка вытянула шею, принюхиваясь. К радости и сожалению, уловила запах высокородной.

– Только не туда… – пролепетала она одними губами.

Но порыв повторился, принеся очередную порцию сведений, из которых ясно – незнакомец там же.

Вдохнув поглубже, словно собирается нырять за жемчугом, Каонэль прижала клинок к груди и шагнула в проход. Внутренности моментально потеряли вес, по телу прокатилась волна щекотки, какая бывает лишь при падении, и серая приготовилась лететь долго и страшно.

Но стопы неожиданно ударились в пол. В голове зазвенело, Каонэль отпружинила, кувыркнувшись застыла на одном колене, и отвела меч в сторону для удара.

Нижний тоннель оказался таким же пустым, только душнее, плесень расползлась до самого пола, местами полностью его затянув. Эльфийка пару раз чуть не поскользнулась на ней.

Когда проходила мимо трещины в стене, из которой сыростью тянет особо сильно, оттуда выползла крупная козявка, похожая на червя, только в броне и с таким количеством лапок, что Каонэль поморщилась

Козявка с сухим треском поползла к потолку, ножки задвигались быстро и волнообразно, а усики стали дергаться, ощупывая дорогу. Каонэль отшагнула, когда существо оказалось прямо над ней.

Существо чувствует себя в тоннелях куда лучше, чем эльфийка. Оно перелезло на другую стену и застыло, покачивая усами.

– Страшилище, – проговорила Каонэль едва слышно, опасаясь страшного эха, которое может ее выдать. – Только такие тут и живут.

Стараясь не выпускать из виду козявку, которая вообще-то размером с небольшую крысу, эльфийка шагнула дальше.

Что-то хрустнуло. Каонэль инстинктивно выставила меч, в эту же секунду пол под ней зашатался и исчез. Она едва успела выбросить руки вперед и зацепиться за край.

Внизу послышался глухой всплеск и мерный шум воды. Когда эльфийка опустила голову, ночным зрением различила подземную реку. Вода суровым потоком несется к морю, зажатая в каменных тисках, воздух из канала плотный и влажный.