«Слуги народа» России. Что они должны делать, и что делают

2) установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные действия дознавателя, следователя или прокурора, повлекшие за собой постановление незаконного, необоснованного или несправедливого приговора, вынесение незаконного или необоснованного определения либо постановления;

3) установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные действия судьи, совершенные им при рассмотрении данного уголовного дела».

То есть согласно остаткам ума юристов, всё ещё сохранившимся в УПК РФ, основаниями отмены приговора как неправосудного являются все те преступления «правоохренителей», заявления о которых Бастрыкин в 2011 году запретил даже регистрировать. Включая, разумеется, приговоры судьям за преступления по статье 305 УК РФ «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта».

Итак, раньше в процессуальном законе всё было логично: рассматривалось заявление о преступлении судьи, предусмотренном статьёй 305 УК РФ, судья обвинялся по этой статье, и дело его рассматривалось в суде по существу. И если этот судья признавался виновным по статье 305 УК РФ, то после этого пересматривался (не неправосудным признавался, а пересматривался!) и вынесенный им приговор.

А теперь это ясное юридическое положение, с целью иметь «законные» основания безнаказанности судей, запутано до тупого маразма. Повторю, запутано до маразма добавлением к нему условия, что возбудить уголовное дело против судьи можно только в случае, если вынесенный им приговор «отменен в установленном процессуальным законом порядке как неправосудный».

Теперь вместо процессуального закона мы имеем развлечение для маразматиков-«юрыстов» в виде обсуждение вопроса, что появилось раньше — курица или яйцо? В нашей интерпретации: что нужно, чтобы возбудить уголовное дело против судьи? Чтобы неизвестным закону путём его приговор был признан преступным — неправосудным; либо поступать по-старому — судью сначала осудить за вынесение заведомо неправосудного приговора, а уж потом его приговор пересмотреть?

И в этом нет ничего удивительного: раз материальные и процессуальные законы начали править нынешние безнаказанные «юрысты», то маразм неизбежен.

Кстати, слова «процессуальный», «материальный» не просты для понимания человеком, не связанным с юриспруденцией. Процессуальный закон (в данном случае Уголовно процессуальный кодекс) — это инструкция, как получать продукцию уголовного судопроизводства (различные юридические акты) высокого качества, а материальный закон (в данном случае Уголовный кодекс) — это инструкция о том, как получить граждан высокого качества, в том числе и таких граждан как судьи, прокуроры и следователи. Правосудный — «основанный на законе и справедливости», неправосудный, соответственно, — не основанный на законе и справедливости, а поскольку «основывать» — это деяние, то правосудность относится не к акту, а к деянию его создателя. То есть в названии преступления «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта», понятие «неправосудность» относится с понятию «вынесение», а не к понятию «акт», то есть это характеристика деяния судьи, а не качества вынесенного им решения.

Если деяние судьи правосудно, то и его акт (приговор) правосуден. Правосуден даже в случае, если этот акт ошибочен и подлежит отмене, скажем, потому что вынесен на основании ложного показания свидетелей, фальсификации доказательств, самооговора подсудимого и прочих причин. И наоборот, обвинительный приговор может быть вынесен действительно виновному, но быть неправосудным, поскольку, повторю, неправосудность это деяние судьи, а не оценка качества судебного акта.

Именно поэтому, согласно статье 413 УПК РФ, сначала устанавливается наличие преступности в деяниях следователя, прокурора или судьи, а уж потом пересматривается приговор, а не наоборот, как того начала требовать часть 8 статьи 448 УПК РФ.

Эта новелла в статье 448 втаптывает в грязь и дух закона, причём в его основополагающих принципах. Смотрите.

К примеру, Иванов убил Сидорова. Это деяние. А вот судья приговором признал Иванова убийцей. Это ещё одно деяние. Насколько трудно понять, что первое деяние — убийство — совершенно не зависит от того, как оно оценено судом или ещё кем-то, что деяние «убийство» существует само по себе? И второе деяние (приговор) тоже существует само по себе и тоже может быть преступным?

Так вот, раньше статья 14 Уголовного кодекса РФ указывала: «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания». То есть преступлением признавалось некое деяние само по себе. Но это было раньше.