Слушай коротышку - дольше проживёшь (СИ)

Проспала Линда где-то до полудня, но выспалась весьма прилично. Выглянув в окно, она увидела, что Клэр уже проснулась и с энтузиазмом возится с собаками. Все местные колли, кажется, столпились вокруг рыжей, и устраивали даже небольшие драки, чтобы выяснить, кого следующего гостья будет тискать. Тихонько запечатлев этот момент на колдокамеру, Линда спустилась к подруге. Та уже закончила гладить собак и теперь общалась с тетей Кейси.

-… возьмите вон двуколку в сарае, Лью поможет впрячь лошадь, да прокатитесь по округе. У нас тут очень красиво!

- А я думала, что вы звали верхом покататься, - удивилась Линда, глядя на ту самую “двуколку”, которую дядя как раз выволок из сарая. Она походила на скамейку с двумя колесами.

- Ну ты что! - засмеялась тетя Кейси и махнула рукой в сторону лошадей. - Они у нас к седлу-то не приучены, они ж тягловые. Верхом, конечно, можно, но это и животину мучить и себя - рысь-то у них тряская, весь зад отшибёшь! Да и скотине спину перетрудишь. Так что у нас все в колясках ездят, а если в город или на ярмарку - то на телеге.

-Ну что, попробуем? - уточнила у соседки Линда, с сомнением глядя на конструкцию.

-А то! - глаза рыжей некромантки горели огнем экспериментаторства. - Никогда на таком не каталась!

Они кое-как устроились на жесткой скамейке, Линда с самого начала доверила вожжи Клэр как более смелой. Прогулка, правда, получилась не очень долгой. Пейзажи вокруг были восхитительны: сочная зелень полей перемежалась серыми скальниками и разбросанными по местности развалинами то ли старинных башен, то ли просто заброшенных строений. Наверное, эти места станут просто фантастическими через пару месяцев, когда на полях зацветёт вереск. Состояние дорог, однако, напоминало о родной России. А отсутствие рессор на коляске заставило понять, где у человека содержится душа, потому что спустя полтора часа поездки из них всю эту душу повытрясло. Без энтузиазма обсудив эти философские измышления, они слезали с коляски с большим трудом, потирая затёкшие филейные части. Даже полностью отснятая пленка на колдокамере не радовала. Кузены ехидно посматривали на лондонских дамочек, распрягая лошадь, и о чём-то между собой хихикали. Линда подумала, что прелести деревенской жизни всё же надо познавать с раннего детства.

Ближе к вечеру тетя Кейси решила показать “городским девочкам”, как стригут овец. Со стороны все казалось довольно простым - тетя махала палочкой, а шерсть сама отлетала и укладывалась в ровные стожки. Делалось это при помощи какой-то модификации “Секо”.

Линде разрешили самой попробовать. Такого позора она не смогла припомнить за обе своих не особо длинных жизни - спустя пятнадцать минут яростного размахивания палочкой овца стала похожа на выставочного пуделя, а Линда была вся облеплена состриженной шерстью. Вся ирландская родня, стянувшаяся на бесплатное представление, в голос хохотала, даже Клэр тихонько хихикала в кулак. Посмеявшись со всеми, Линда заявила, скроив пафосную гримасу, что фермер из нее ещё хуже, чем из овцы зельевар, и семья направилась ужинать.

На следующее утро, взяв на время хозяйский пикапчик, девушки покатили осматривать достопримечательности по списку, тщательно составленному в Лондоне. Список был не таким уж большим, а объехать Ирландию за неделю - дело простое, особенно если пользоваться нормальной маггловской техникой. Линда совершенно не удивилась, увидев в гараже с пикапом пару немолодых мотоциклов и газонокосилку. Эта часть семьи, кстати, также носившая оказавшуюся очень распространённой фамилию Кэлли, не имела никаких предрассудков на этот счёт.

Начать решили с Дублина, ехали неторопливо, то и дело останавливаясь ради удачного кадра. Они, по совету тётушки, решили не связываться с парковками в городе и оставили машину на окраине, пересев на трамвай. Преодолев природную любовь к осмотру достопримечательностей из окна автобуса, девушки купили в ближайшем туристическом бюро тур по городу. Гид скучным тоном рассказывал в микрофон о немногочисленных достопримечательностях, за окном проплывали дома цвета охры, Линда бездумно их рассматривала и думала о том, как многое изменилось в её жизни меньше, чем за год. Она с удивлением поняла, что очень легко привыкла считать этот мир и эту жизнь безраздельно своей. Прошлое Людмилы Климовой вспоминалось всё больше отрывками, яркими сценами. Нельзя сказать, чтобы она забыла его совсем, но та жизнь стала какой-то очень далёкой. Она ни разу за все эти месяцы не вспоминала ни родителей, ни своего парня, который так и не дождался её на свидание, ни друзей из института, даже приходилось немного напрягать память, чтобы вызвать в памяти их лица. О жизни Люци до своего появления девушка старалась не думать вовсе, копаться в чужих переживаниях было как-то… невежливо.