Слушая других

Вот и теперь, она смотрела на меня со своим «фирменным» выражением лица: приподнятая левая бровь и однобокая улыбка. В разные моменты я видел в этом насмешку, укор, удивление, радость, сочувствие... да, чего я там только не видел! Каждый раз я вовремя останавливал себя от комментариев по поводу выражения её лица, понимая, что это, во-первых, невежливо; а во- вторых, имеет большее отношение ко мне. Копаться в этом мне не хотелось, и потому я стоически молчал, считая, что пришел обсудить другую проблему.

— Верно ли, что наша прошлая тема для вас неактуальна? — спросила Женя.

Меня передёрнуло от её манеры уточнять. Фраза «верно ли» виделась мне дословным переводом «is it correct?».

— Ну, да, — невнятно сказал я.

Хорошо, нужно было признаться себе, что я всеми правдами и неправдами сопротивляюсь обсуждению того, о чём на самом деле хотел бы поговорить. В ход шло всё: от отвлечения собственного внимания, до обесценивания Жени как специалиста.

— Массаракш, платить такие деньги за терапию и выделываться... — проворчал я.

— Илья, вас сегодня плохо слышно! — сказала Женя, не поняв моё бормотание.

— Я говорю: да, тема не актуальна!

— Окей, Илья, а о чём бы вы сегодня хотели бы поговорить?

Ох, это был сложный вопрос.

Я с облегчением подумал, что теперь мне не нужно будет рассказывать про домашнее задание, которое я не сделал (а ведь Женя задала мне его ещё две недели назад!). Однако тут же почувствовал себя крайне тревожно — мне было необходимо выбрать новую тему для психотерапии. И трудность была не в том, что у меня не было «проблем», а в том, что я не знал, которую из множества выбрать.

Что-то казалось мне мелочным и «недостойным» для обсуждения на терапии, а что-то наоборот казалось слишком грандиозным и сложным, чтобы начинать это в оставшееся время (да, похоже я полусознательно затягивал встречу). Какие-то проблемы сразу же нашли решения и потребовали удалить себя из реестра «проблем». Другие были настолько туманны и странны, что я не мог признаться в них сам себе не то, что терапевту.

Мне вспомнилась одна смешная картинка: дезинсектор звонит в дверь, а ему открывает гигантский таракан и говорит: «А у нас нет проблем с насекомыми...».

— Знаете... — неожиданно для самого себя начал я, но тут же замолчал.

Женя вопросительно подняла правую бровь, от чего её лицо на мгновение вернуло симметрию.

— Вообще-то есть кое-что, о чём я хотел бы поговорить...

Я замолчал, так как удивился мысли, возникшей в голове.

— Да? — подбодрила меня Женя.

— Я бы хотел написать книгу! — быстро выпалил я и тут же замолчал, ошарашенный признанием.

Женя выдержала паузу и улыбнулась мне:

— Мне кажется это интересной идей.

Я заметил, как у меня расслабились плечи — похоже, я ожидал что-то типа обесценивания от Жени, из серии: «Ха-ха, КНИГУ!» или «Книгу, ты?». Хотя, определённо, к ней это отношения не имело, до сих пор она всегда поддерживала меня.

Я провёл ладонью по лицу — как же сложно было быть клиентом в психотерапии. Одно простое признание требовало очень много сил.

— Это интересная идея, — вновь повторила Женя, — но чем здесь могу помочь вам я?

Этот вопрос вновь погрузил меня в раздумья.

С одной стороны, Женя была психотерапевтом, а мне скорее была необходима помощь и поддержка более опытного автора — наставника. Я посмотрел в окно: слева вдалеке мне было видно кладбище, а справа выпирало серое здание завода с недописанной надписью «нацыанализм...». М-да, определённо, в этом городе я нем мог рассчитывать на наставника или сколько-нибудь поддерживающую группу начинающих авторов.

С другой стороны стоило признаться, что я испытывал неожиданные трудности в работе над текстом. Я перевёл взгляд назад на экран: Женя с лёгкой «правосторонней» улыбкой смотрела на меня, и её взгляд лучился теплом и принятием. Она вызывала доверие и желание раскрыться.

— Проблема в том, что я не знаю о чём писать, — вновь сказал я неожиданно для самого себя.

— Окей, а какого участия в решении этой проблемы вы ждёте от меня?

Мне захотелось воскликнуть: «Ты же психотерапевт, вот и скажи мне, чем можешь помочь!», но я понимал, что это капризная и требовательная реплика не помогла бы делу. Было глупо требовать от Жени, чтобы она выбрала за меня тему для книги.

Я явственно представил себе, как мы поменялись ролями.

В образе психотерапевта я предлагал Жене-клиенту различные варианты: «А почему бы вам не написать о...». Ну, а она, как порядочный человек в терапии, ассиметрично морщится и брезгливо отвечает: «Фу, нет, что вы? Какая дичь!».

Я усмехнулся про себя. Где-то на заре моего становления как психотерапевта, всё могло бы выглядеть именно так.