Служанка

Коридор закончился внезапно. Только что я шла по мягко пружинящему полу, и вот уже стою под сводами огромной пещеры, в центре которой находится большой неровный камень, от которого и исходит тот самый загадочный звук. Я сделала шаг, другой, а потом остановилась и огляделась.

Высокие своды терялись в темноте, напоминая купол монастырского собора, стены отсвечивали красноватым светом, в них виднелись круглые отверстия, а за ними — коридоры, точно такие же, как и тот, что привел меня сюда. А внутри камня все раздавался загадочный стук — ровный, убыстряющийся с каждой минутой, и пол дрожал под моими ногами, отзываясь на этот настойчивый звук. Он звал меня. Просил подойти и прикоснуться. Умолял. И я не смогла противиться призыву. Подошла, протянула ладонь, коснулась холодной, даже ледяной поверхности — и…

— Илинка! Вставай, на работу проспишь! — вплелся в убыстряющийся стук голос Златки. — Илинка! Ты слышишь?

Я открыла глаза, резко, не совсем понимая, что происходит, села в постели и удивленно огляделась. Вокруг была привычная обстановка нашей со Златкой каморки.

— Ты чего разоспалась? — спросила соседка и зевнула.

Она сидела на кровати и расчесывала свои густые темные волосы редким гребнем. Вид у нее был заспанный и недовольный.

Я пожала плечами. Ладони до сих пор покалывало. Неужели это был всего лишь сон? Но какой реальный…

— Ох, ну и ночка выдалась! — вздохнула Златка, откладывая гребень и ловко заплетая косу. — Да и сегодня денек не лучше будет. Вчера дознаватели понаехали, полный замок, допрашивать всех будут.

У меня внутри похолодело. Как ни готовилась, а все равно новость врасплох застала.

— Как бы беды не вышло, — не унималась Злата. — Господам-то что? Выкрутятся, как всегда, а нам отдувайся. Не слышала, где яд нашли? — спросила она. — Дан Кражич ничего не говорил?

Я отрицательно качнула головой, думая о том, успели дознаватели бумаги работников просмотреть или не до того им было?

— Если отраву в вине найдут, это еще ничего, — не унималась Златка. — А вот если в еде, так ведь всех кухонных допросами замучают. Ох, лишеньки! — пригорюнилась она. — А ну как помрет хозяин? Что ж с нами-то будет? Где работу искать?

Я только усмехнулась. Эк Златку из стороны в сторону швыряет! То допросов боится, то из-за работы беспокоится. А на арна ей плевать: выживет, не выживет — какая разница?

Я невольно сжала кулаки.

— Что? — повязывая фартук, спросила соседка, а я в который раз подивилась тому, как легко она мои мысли улавливает. — Только жизнь налаживаться стала, и на тебе! А я уж было понадеялась приданое собрать, с такими-то деньгами.

Златка расправила складки форменного платья, провела ладонями по крутым бедрам и снова вздохнула:

— Как думаешь, если арн помрет, разрешат нам одёжу себе оставить или заберут? — Потом взглянула на меня и добавила:

— Вот вроде и страшный лорд Штефан, от одного взгляда мурашки бегут, а хозяином хорошим оказался. И одел, и денег дал, да и еды больше стало, видала, сколько Богдана всего на стол выставляет? Раньше одну похлебку ели, а теперь и разносолы всякие, и мясо когда-никогда перепадает. А если арн помрет, где работу искать?

Я не ответила, продолжая раздумывать над своим ночным видением. Паница учила, что к снам нужно относиться внимательно. Иногда они вещие бывают. Может, и мой такой?

— Какая-то ты сегодня странная, — задумчиво покосилась на меня соседка. — С тобой все нормально?

Я только кивнула и принялась приводить себя в порядок. Толку что-то Златке объяснять, если сама не понимаю, что со мной происходит? Сон этот, стук, который меня преследует, камень, под руками оживший, зов, что в сердце тонкой серебряной змейкой вьется…

Умывшись, торопливо натянула платье, заплела косы и зашнуровала новые ботинки.

— Ох, до сих пор не верится, какие платья справные нам сшили! — не унималась Златка. — Обидно будет, если отберут.

Я только вздохнула. Одежда — последнее, о чем стоит переживать, уж я-то это знала.

— О, третий удар уже! — заслышав колокол, встрепенулась соседка. — Идем, а то опять Салта орать будет.

Златка прихватила платок и потянула меня вон из комнаты.

Штефан

Замок был похож на угрюмое воронье гнездо, обитателей которого согнали с насиженного места. Дворецкий, экономка, слуги — все они суетились, дрожали за свою шкуру, боялись и одновременно сгорали от любопытства. Штефан ловил на себе жадные, трусливые взгляды и видел в них один общий вопрос: «Как же ему удалось выжить? Неужто арнам и яды не страшны?»

Он усмехнулся. Если бы так и было… Нет, он всего лишь использовал сонный корень, чтобы всех в заблуждение ввести. Нужно было создать иллюзию мнимого отравления, понаблюдать за окружающими, чувства и мысли их узнать. И ведь купились. Поверили.

Хотя разубеждать он никого не станет. Пусть знают, что хозяина не убить. Может, попыток меньше будет? Или же они станут изощреннее?

Кстати, насчет попыток. Что все-таки значит тот лоскут, что девчонка за картину спрятала? И что за символы на нем вышиты? Он таких никогда не видел. Оберег? Смертельное заклятие?