Служба Радости

Жюбо выбил дверь ногой и пулей вылетел наружу. Манада хмыкнула и бросилась в окно. Словно русалка, вылетевшая из морской волны, мертвая девушка в обрамлении тысячи стеклянных осколков упала на землю, перекатилась пару раз и метнулась влево. Тут же раздалась автоматная очередь и одиночные выстрелы из пистолета. Три пули попали Манаде в правую ягодицу, но она даже бега не замедлила. Мертвая виляла, как бешеный заяц, стремящийся укрыться от не менее бешеного охотника. Туда, потом сюда, и вот оказалась почти вплотную с полицейскими машинами.

В Манаду стреляли из пистолета, автоматная очередь пришлась по Жюбо. Леня строчит, как Рембо, но, по большей части, — в молоко. До сего вечера в Жюбо стреляли не раз и не два. В таких случаях самое простое решение — броситься на стрелка, принять все пули грудью и разрезать стреляющего на ленточки. Но сейчас так делать нельзя — маскировка повредится. После Обезболивателя регенерация течет медленно, дыры от пуль зарастут как минимум через неделю, а еще столько надо сделать. Они даже не перешли к первой фазе задания, а уже такие трудности! Дикари…

Впрочем, стреляли по Жюбо недолго. Как только мутные глаза разглядели стража, правая рука метает нож. Курьеру Службы Радости приходится учиться и не таким вещам, поэтому мертвец попадает в точку. Правда, не убил — только ранил, но тоже неплохо. Как только молодой страж хватается за бедро и дико орет от боли, Жюбо резко меняет направление и через секунду он рядом. Одновременно подоспевает Манада. Девушка вонзает нож в необъятное пузо второго стража, принимает от третьего пулю за пулей. Жюбо хватает с земли многозарядное ружье, выпускает в Леню десяток зарядов. Следующая очередь попадает в труп второго милиционера — Манада вонзила нож ему в глаз за секунду до этого.

— Я так понимаю, на этом все? — спросила девушка.

Выглядела она отвратительно. Вся грудь — сплошная рана, во лбу две аккуратные дырочки, правая рука чудом держится на волокнах мышц.

— Ты что наделала?! — заорал Жюбо.

— А чего? — не поняла курьерша.

— Да ты себя видела? Ты же на труп похожа!

— А я и есть труп.

— На старый труп! Вся маскировка к Велиалу в задницу!

— Вообще-то, называть имена демонов нельзя, — назидательно сказала Манада, покачивая здоровой рукой полуотстрелянную. — Иначе они могут явиться.

— Да мы с ними и так скоро свидимся! Как ты теперь будешь ходить среди бела дня? Не подумала?

— Ой…

— Как меня задолбала эта твоя 'Ой'. Думай сначала, делай потом!

— Да ты сам-то тоже не целенький! — девушка недолго оставалась спокойной. Вот уж кто совсем не терпел критику…

Лишенный ногтя палец указал в грудь Жюбо, потом переместился на бок. Под левым соском зияли три дырочки, в боку — пять.

— Ну и что? — спросил мертвый. — Я рубаху поменяю и все, а как ты это скроешь?

Теперь уже перст Жюбо показывал на дыру в голове и едва удерживающуюся руку.

— Придумаем что-нибудь, — пожала здоровым плечом Манада.

Жюбо ничего не оставалось сделать, кроме как про себя обматерить вздорную напарницу. Ты смотри, какое сочетание наглости, глупости, смелости и безрассудства! На нее и сердиться как-то даже не хочется. Да и опасно это — достаточно вспомнить, сколько трупов она оставила всего за каких-то несколько часов. И пусть напарница его не убьет, но задание завалить — как Хутурукешу зажарить очередного грешника!

— Жди здесь, никого не убивай! — приказал Жюбо и, по-тихому матерясь, пошел в лавку.

Там он обнаружил сжавшегося в комок мужика, смотрящего на Жюбо взглядом роженицы. А когда покупатель-неудачник разглядел дыры в груди и автомат…

— Пожалуйста, не убивайте меня! — завизжал Жора.

— Не стану я тебя убивать, — отмахнулся Жюбо. — Ты же меня не пытаешься. Но мы не окончили беседу. Первый вопрос: где у вас скобяная лавка.

— Что?

— Место, где продают всяческий разнообразный товар. Мне нужны иголки, нитки, краски. Насколько я понимаю, в вашей эпохе все это есть?

— Там, там. — Мужик носом указал на дверь. — Прямо по улице стоит магазин 'Тысяча и одна мелочь', но он уже закрыт…

— Далеко?

— Метров через пятьсот.

— Отлично. Второй вопрос: ты говорил, что ваши деньги хранятся в банках, в этом городе есть банк?

— Нет. В Багаевке есть и в Ростове полно, а Маныч — станица маленькая…

— А что больше, Багаевка или Ростов?

— Ростов, — ответил Жора, у него уже застучали зубы — верный признак, что может вырубиться от страха.

— Сколько до него этих твоих метров? — спросил Жюбо мягче.

— Если в метрах, то пятьдесят тысяч.

— Далековато, но пойдет. И последнее. Ты никому не расскажешь, что сейчас видел и о нас. Иначе я вернусь. Ясно?

— Да!

— Тогда пока.

Жюбо вышел из лавки и махнул Манаде.

— Пошли, будем тебя латать.

Девушка оторвалась от внутренностей кареты стражей и пошагала к Жюбо.