Служебный гороскоп

В ту ночь Федя увидел дом у озера, лес, гнедая вдали скачет, гриву распустила. Девушка из тихой речки вышла, тихую песню ведет, тихо волосы гребешком расчесывает. И ничто не вопит, не скрежещет, не дергается, не мельтешит. Сна недосмотрел, потому что под утро стали кусаться комары, Федя завертелся на траве и даже не заметил, как развернулся в другую сторону.

Проснулся окончательно, полюбовался природой и пошел в ту сторону, куда указывали ноги. Прошел лес, деревню, луг, поле, город, деревню, опять лес, вышел на бугор. Увидел: стоит дом, похожий на его собственный дом, во дворе хлопочет молодая женщина, мальчишка бегает, совсем как Федин сорванец. А поодаль завод огнями манит. Совсем такой, на каком Федя работал.

«Останусь здесь, — подумал Федя. — Поживу, поработаю, посмотрю что, как».

Он вышел к дому и спросил женщину:

— Можно у вас остаться?

— Оставайся, коли не шутишь, — ответила женщина, улыбаясь.

— А где супруг?

— Смысл жизни ищет.

Мальчишка подбежал, к Феде на колени полез. Хорошо-то как, господи!

На другое утро Федя устроился на завод по своей специальности. Станок ему дали хороший.

— Кто на нем раньше работал? — спросил Федя.

— Один парень, — сказал начальник цеха. — Он ушел искать смысл жизни.

— Это дело серьезное, — понимающе кивнул Федя.

Все ему на новом предприятии нравилось: и далекий от бюрократизма начальник цеха, и человечный директор завода, и «молния» на стене, разившая тех, кто не ищет смысла жизни.

Дал Федя два плана. Устроили ему пресс-конференцию, где он поделился смыслом жизни, понятым в скитаниях: ходить по этой земле, быть мужем той женщины, воспитывать мальчишку и делать свое дело так, чтобы был смысл.

И прожил Федя так всю жизнь. И было ему хорошо, и было ему прекрасно. И даже не догадался, что во сне в другую сторону развернулся.

СТРАШНЫЙ СУД

Новую выставку обмывали в ресторане, рекой текло шампанское, творческие споры вылились в тосты.

Из ресторана художников развезли по домам на такси, но Простаков предпочел пройтись перед сном.

Вечер был тихий и прохладный — именно такой, какой нужен после банкета. Но переоценил человек свои способности к ходьбе. На многолюдной улице земля под ногами поплыла, будто палуба в шторм. Простаков оперся спиной об афишную тумбу.

Тут-то его и настигла милицейская машина.

Через пять минут Простаков уже был в вытрезвителе.

Наутро он был разбужен требовательным голосом, ему было велено одеться и следовать к начальнику. Простакову вставать не хотелось, он отмахивался, натягивал одеяло на голову, все никак не мог осознать печальную явь, и даже когда сел, свесив свои худые, в набухших синих венах ноги, то первым делом пришла мысль: «Боже, какие у меня некрасивые ноги». Словно бы именно это ему будет вменяться в вину.

Начальник Щукин принял клиента стоя, что само по себе было знаком уважения. На столе лежало удостоверение Простакова в развернутом виде и прочие личные вещи.

— Ай-ай-ай! Как нехорошо получилось. Член Союза художников Матвей Семенович Простаков… Ну как же вы так?

Простаков глядел в пол.

— Я шел, никому не мешал. За что? Вытрезвитель план не выполняет?

— Вы были в нетрезвом виде.

— Я никому вреда не делал.

— Для вашей же пользы и взяли. Могли бы хулиганы обидеть. Ограбить, к примеру, час поздний, а люди всякие… А ведь я, Матвей Семенович, ваши картины знаю. Даже на прошлогодней выставке был. С супругой. Над чем сейчас работаете, если не секрет?

Простакову не хотелось в подобном месте распространяться об искусстве, да и голова раскалывалась. Он неопределенно промычал.

Старший лейтенант полистал какие-то бумаги.

— Что с вами делать, Матвей Семенович? По инструкции полагается послать извещение по месту вашей службы для принятия к вам воспитательных мер.

— Этого только недоставало! — простонал клиент. — А без телеги нельзя? Штрафа хватит.

— Эх, Матвей Семенович! Вы не оригинальны. Нас об этом все просят. Прямо не знаю… Уж больно здорово вы моей супруге нравитесь. Ваши картины то есть… Есть одна мыслишка. А что, если нам заключить контракт?..

— Улицы мести?

— Ну, зачем метла? У вас такая замечательная кисть! Не могли бы вы расписать стены нашего учреждения?

Простаков поперхнулся дымом.

— То есть?

— Изобразите на них что-нибудь на моральную тему. В плане правильного воспитания людей, которые у нас гостят.

— Кхе-кхе. Занят я. Много заказов. Может, в другой раз?

— В другой раз вы к нам вряд ли попадете.

— Это уж точно. И детям закажу. Значит, антиалкогольную тему хотите?

— Вроде того. Я не буду вам диктовать и указывать. Милиция тоже кое-что смыслит в свободе творчества. Рисуйте что хотите, но так, чтобы клиент прочувствовал и устыдился.

— Мне прямо сейчас засучаться? — горько ухмыльнулся клиент.

— Зачем же! Ступайте домой, отоспитесь, полечитесь — рекомендую рассол, лучшего средства медицина пока не придумала, — а завтра милости просим. Я за вами машину пришлю. Но если не явитесь к 9.00 — бумага на вас немедленно уйдет по месту назначения.