Служебный гороскоп

Увы, пока Хеопс говорил о быстротечности времени, прошла еще минута. У Хеопса шла голова кругом. Недавно было утро, уже обед, не успеешь позавтракать, пора ужинать. Искрометно проходит жизнь. Иногда Хеопс подходил к главным часам страны, смотрел, как равнодушно сыплется вниз песок, кричал: «Время, остановись! Я приказываю! Я повелеваю!» Но оно не повиновалось. Тонкой струйкой песок, а вместе с ним и жизнь, уходил вниз, в небытие. Хеопс знал: пролетят еще два года и люди спросят его: «Хеопс, а где же счастье?» Впрочем, Жрец с едва заметной язвительной улыбкой успокаивал:

— Не спросят. Он такой, наш народ. Сознательный. Вымрет, а не спросит. Историк тебе подтвердит.

— Да, но наши недруги на этом сыграют. Вавилон!

— А… Засуха помешала, вот и весь ответ.

— Но шли дожди.

— Значит, потоп.

— Все фараоны на погоду ссылались.

— Скажем, что было извержение вулкана.

— У нас нет вулкана.

— Землетрясение!

— Не наблюдалось. Ах, как я несчастен! — заламывал Хеопс руки. — Что делать? Как нелегко повернуть на верный курс тяжело груженный корабль под названием государство.

— Тебя спасет только пирамида, — гнул свою линию Жрец. — В нее положил камень, уже заметно, а счастье — это мелкая, каждодневная, неблагодарная работа. Того не завезли, этого не забросили, одно не там поставили, другое не там положили. Сколько ни сделай людям добра, им все равно мало. И с широко открытым ртом они требуют новых и новых благ. Кстати, соседние страны грозят нам войной.

— Почему? Ведь мы помирились.

— Они нас боятся. Их понять можно: если мы не строим пирамиду, значит, готовимся к нападению. Нельзя строить чудо света и одновременно вести войну, это никому не по силам. И внутри страны нет мира. Взбунтовались владельцы каменоломен в Аравийских горах. Им некуда девать добытый камень, они требуют пирамиду. И еще новость: в городах на исходе зерно.

— Почему? Ведь год был урожайный.

— Зерно утаивают феллахи в ожидании пирамиды. Они знают, что на стройке продать его можно будет значительно дороже, ведь там будут массы людей. Прости меня, Хеопс, но в народе ползут слухи, что твоя власть неустойчивая. Да, да, шепчутся, что ты тяжело болен, умрешь через месяц.

— Через месяц?!

— Да, именно поэтому ты отказался от пирамиды. Ты не успеешь ее построить.

Хеопс ходил кругами вокруг часов, петлял, словно гончая по следу, спрашивал Жреца:

— Ты не заметил, что песок сыплется сейчас еще быстрее? Или мне это так кажется? Жрец, ты мудр, как старая змея. Научи, как остановить время.

— Время, конечно, не остановишь, мой повелитель, а часы можно.

— И что это даст?

— Если мы остановим часы, то люди не будут знать, который час, месяц, год. Они запутаются, и пять лет для них никогда не кончатся.

Хеопс брал Жреца за плечи и яростно тряс.

— Что?! Обман! Я на это не пойду! Ты забыл, забыл наши прежние клятвы! Мы с тобой клялись всегда быть верными богу истины Тоту, существу с головой ибиса.

— Но если ты не дашь людям счастье в срок, то обман будет еще больше. Наступит великое разочарование. Опустятся руки, потухнут умы. Так какой же обман безобиднее? Решай сам.

Решить было нелегко. Хеопс не спал ночами, ворочался, все думал, какой обман безобиднее. И наконец понял, что, пожалуй, с часами. Зато, получив выигрыш во времени, он все-таки даст людям счастье. Пусть не в пять лет, пусть в семь, десять, двадцать, но даст. И этот маленький обман с часами только пойдет на пользу стране. Да, это ложь, но святая. В конечном счете какая людям разница, стоят часы или идут? Жизнь ведь все равно продолжается — люди рождаются и умирают, влюбляются и женятся, едят и пьют, смеются и плачут. А однажды они проснутся и увидят: счастье пришло, его можно потрогать руками, оно в каждом доме, на каждой улице. И они простят Хеопсу эту проделку, эту шалость с часами. Ведь в главном он их не обманул и не предал. Пирамиды не будет, а счастье будет.

И Хеопс приказал остановить главные часы на площади. Давать им ход было запрещено под страхом смерти. К часам был приставлен Стражник, он кричал день и ночь:

— Официальное государственное время: половина второго! Сверьте ваши часы! Государственное время: половина второго!

— Половина второго дня или ночи? — спрашивали люди.

— Какая вам разница?

— А вчера было сколько?

— Тоже половина второго.

— А завтра?

— И завтра весь день будет половина второго, и послезавтра, и теперь вечно.

— Время стоит, как вода в затхлом пруду, — качали головами одни.

— Зато теперь его навалом! Не надо спешить на службу, — радовались другие.

А однажды к часам подошел Писец. Несравненная Хент-сен, дочь фараона, назначила ему свидание у главных часов в восемь вечера. Писец летел на свидание как на крыльях и увидел, что часы стоят.

— Эй, Стражник! А сколько сейчас в самом деле? — спросил Писец.

— Половина второго.

— Но мне нужно истинное время.

— Истинное время — важная государственная тайна.

— Шепни мне ее на ухо.

— Это грозит мне казнью. А если честно, я и сам не знаю.

— А кто же знает?

— Не ведаю.