Служить театру честно. Записки артиста Мариинского театра

Первое впечатление у меня было, что он белесый, невзрачный, не очень ухоженный, какой-то взмыленный. Педагог ему и говорит: «Опять ты мои ботинки обул». То есть, он был в таких отношениях с учениками, что мог им и свой костюм дать надеть, и ботинки одолжить. Время было бедное, купить что-то было сложно, если только в комиссионке. А что шили и продавали у нас — просто невозможно было смотреть. Лиепа пробыл минут десять-пятнадцать, схватил что-то со стола и убежал, на репетицию вроде бы. Вот такое было у нас краткое знакомство. Потом я уже увиделся с ним на съемках одного из фильмов-балетов режиссера Александра Белинского. Я был занят в сцене бала. Появился Лиепа — вальяжный, в халате, с сигаретой. Вокруг него было оживление. Он любил рассказывать байки, общаться. Тогда он был уже очень известен. Но и когда он только оканчивал училище в Риге, о нем уже говорили и обратили внимание на его талант. У многих педагогов и профессионалов он был «на устах». Возможно, он и сам умел себе сделать имя, бренд.

Как-то я разговорился в Америке на гастролях с рабочим сцены, нашим эмигрантом. Он сказал: «Вот вы ездите иногда, а Лиепа — чуть не каждую неделю». Лиепа жил на одной площадке с Фурцевой, министром культуры, и, по слухам, у него был с ней роман. И еще у него был роман с дочерью Брежнева. Он знал, с кем дружить. Такие слухи ходили по Ленинграду. Поэтому у него был свободный доступ за границу. Он не просто так, конечно, выезжал — например, смотреть декорации для постановок или сходить на западные мюзиклы. У них тогда были отличные постановки, а у нас ничего подобного не ставили. И у Лиепы были личные связи с артистами. Он прилетал один, без всяких сопровождающих, и так же возвращался, сам.

Позже я увидел его в «Спартаке» в роли Красса, римского полководца, и был очень впечатлен и поражен. На мой взгляд — и не только на мой — он переигрывал Володю Васильева — Спартака. Хотя сам Лиепа все время просил дать ему Спартака. Приставал к Григоровичу, тот отнекивался, не хотел спорить, потому что у Лиепы было имя, с ним считались. В итоге, Лиепа сделал Красса, как никто. Это был замечательный характер, прекрасно танцевально решенный. Возможно, он вставил и какие-то свои трюки. У него получилось не просто хорошее исполнение. В его танце была сумасшедшая экспрессия. Лиепа нашел особую форму шага, движений героя, чтобы показать, что он — властный военачальник. Он проявил колоссальные актерские способности. Я был поражен, когда увидел его в этой роли.

Лиепа, кстати, участвовал в целых трех фильмах-балетах Александра Белинского. Белинский называл себя «профессором телевидения», сам себе придумал это «звание», хотя даже кафедры такой не существовало. Он много работал еще в музкомедии. Белинский был большим поклонником и другом Дудинской, делал о ней передачи, был чуть ли не влюблен внее. Приходил на спектакли, в которых Дудинская танцевала, и на репетиции с Вагановой. Он был балетоманом, очень интересовался нашим искусством. Тогда еще его никто не знал, как режиссера. Он проявился именно со своими телевизионными фильмами-балетами. Но, я скажу, что и Володя Васильев много ему помог, придумал и поставил какие-то вещи. И Катя Максимова прекрасно в его постановках — «Старом танго», «Галатее» — станцевала и сыграла. И Лиепа проявил себя. Хореограф Дмитрий Брянцев еще в этих фильмах-балетах участвовал. С Брянцевым, кстати, был скандал. У Кати Максимовой был с ним роман. Вообще, Васильев с Максимовой несколько раз хотели разводиться. Их вызвало руководство страны, — просили не портить «бренд», договориться, найти общий язык. И они так и не развелись.

Что касается Васильева, то он был еще отличным спортсменом. Плавал очень хорошо, играл в волейбол. Он не занимался серьезно спортом, но, благодаря прекрасному прыжку, участвовал в волейбольных матчах, играл за команду Большого театра. У нас проводились такие соревнования, только мужские, между Кировским и Большим, в Москве. Я сам участвовал в соревнованиях по плаванию. Забавно, что плавать разными стилями — брассом, кролем, баттерфляем — я научился сам. Ездил на море, тренировался. И сразу получил второе место — как пошел ногами «месить», кролем. А Юра Соловьев пришел первым. Я тоже близок был к первому месту, но так получилось. Мы еще, я помню, занимались боевыми искусствами, назывались они «боевой раздел». Как-то раз меня так завернули и бросили, что тренер даже испугался, могли ведь и руку сломать. Мы были очень тренированные, все-таки балет — это серьезная нагрузка. У меня был приятель, который занимался велосипедным спортом, кандидат в мастера спорта. И он мне купил у кого-то старенький, но настоящий спортивный велосипед. Я решил с ним потягаться, поехал на тренировку вместе со спортсменами. Они шли тройкой, я даже их обогнал, когда мы поднимались на Пулковские высоты. Но обратно я уже ехать не мог, ноги были ватные, я нес велосипед, еле шел. Вот что значит — нужна подготовка специальная, а я себя вот так переоценил.