Смартфейс

Кто-то зовет Гейл по имени, и она толкает шаткую дверь, чтобы открыть магазин, украшенный вязаными цветами, фруктами и куклами. Шерсть смягчает здесь каждый уголок, воздух пропитан ланолином. За прилавком стоит женщина. Ее руки, отягощенные браслетами, ловко орудуют спицами.

– А где гусь? – спрашивает она. У одной стены стоит коробка с сеном и миска с водой.

– На заднем дворе, – успокаивает ее Гейл. – Бекка, мы знаем кого-нибудь по имени Руби?

Женщина перестает вязать:

– Да, все ее знают. А зачем она тебе, хочешь узнать судьбу?

– А, ты имеешь в виду ту, которая сидит с картами Таро. – Гейл касается губ кончиком пальца.

– Да, ее.

Гейл сочувствующе смотрит на Фрейю:

– Не думаю, что она та, кого ты ищешь.

– Сколько ей лет?

– Очень старая, – она встает, застегивая толстовку. – Но мы можем заглянуть к ней, если это поможет тебе привести свои мысли в порядок.

– Я могу сходить и одна.

Не успев поставить стакан в раковину, Фрейя понимает, что ее провожают. Бекка улыбается, когда они идут, и замечает:

– Уважительная причина, чтобы отложить все свои дела.

Фрейя закатывает глаза и видит пол следующего этажа, в голове всплывают половицы в стиле «шебби-шик», наполовину заполненные шкафы и трикотажные покрывала, которые лежат на железных кроватях.

Несколько минут спустя аромат жареного мяса смешивается с духами туристов, день клонится к вечеру, некоторые заведения закрываются, а другие, наоборот, только открываются. Фрейя понимает, что слегка пьяна. По улице гремит запряженная лошадьми повозка, невероятно живописное зрелище. Пони выбрасывает из гривы сено, и девушке жаль, что она не может сфотографироваться. С гусем из магазина тоже вышел бы хороший снимок. Сейчас ей кажется, что она никогда не видела подобного.

Гейл вприпрыжку шагает рядом с Фрейей и кладет ей руку на плечо, когда они ныряют через проход, приветствуя всех, кого видят, даже незнакомцев. Это происходит в миллионе миль от занимающегося бегом в зеленой зоне Талиса, который считает чем-то невероятным то, что у него хотели уточнить время, наверное, шлемофон сразу же убирает маловажных людей из поля зрения. Фрейю забавляет мысль о том, что здесь, в крепости, его можно было бы заковать в колодки за отказ сдать свои гаджеты. Смешок смешивается со струящимся фонтаном, их компания идет сквозь внутренний дворик в сторону безмолвной улицы, где трава пробивается через тротуарную плитку. Две кошки подходят к Гейл, она поднимает одну из них и несет, животное сворачивается в клубочек у нее на руках. Она мягко опускает кошку рядом с вывеской паба, на которой изображен лишь черный круг без каких-либо других рисунков или опознавательных знаков. Обитая дверь приоткрыта, в окнах крестообразные щелочки. Пика и копье связаны и похожи на угрожающий крест.

– Что это за место? – Фрейя боится обнаружить, что здесь полно Отто.

– Паб в подземелье. Не волнуйся, спускаться под землю мы уж точно не будем.

Они вдвоем толкают дверь, и та с трудом открывается. Внутри царит тревожная темнота, с всепроникающим ароматом пропитанных духами бочонков и дымом благовоний. Музыка наводит на мысли об одиноком экспериментаторе, который безуспешно теребит струны. Люди шепчутся за напитками и не упускают возможности поглазеть на Фрейю. Как только глаза привыкают к темноте, она замечает, что с одной стороны комната стала шире, повсюду стоят низкие скамейки и капающие свечи. Гейл горячо шепчет ей на ухо, кивая в сторону грубо вытесанного бара:

– Это она.

Волнение возрастает, пусть и не такое, как прежде. На барном стуле сидит толстая женщина примерно сорока лет, на ней надета цыганская юбка и кружевной корсет, который утягивает ее, словно бочку, наполненную плотью. Бюст женщины выпирает из одежды, плечи пульсируют, когда она тасует карты и раскладывает их.

Нет необходимости шептать ответ. Фрейя уже знает, что это не та Руби, вместо этого Гейл манит бармена с татуировкой в виде глаза, которая набита прямо посередине лба.

– Эд, – говорит она. – Мы кое-кого ищем.

Она называет имя и возраст Руби и указывает на Фрейю, очевидно, забыв, что их не связывает кровное родство. Мужчина помолчал в нерешительности.

– Человек не знает всех, милая, но у него есть выпивка, мяско… – Он ставит на стол две пивные кружки, а затем, на мгновение задумавшись, меняет их местами с деревянными подставками для яиц. Бутылка откупорена. – Выпейте старую добрую кружку пива.