Смеющийся Пеликен Наумов Евгений

– тоже изломал. Последний бубен, увешанный зубами волка-одиночки, взял Черный Шаман.

Долго где-то летал. Когда вернулся, глаза его ледяными стали, вокруг них – иней.

– Подавай, – сказал он.

Кумак в угол кинулся, разные предметы крючком из глубокой ямы выдернул, бросил

на середину. Даже руками прикасаться боялся, только человек мог это делать.

Началась работа Черного Шамана.

Из каменного молота, принесенного Ивликелхеном, голову сделал. Туловище – из

доски, на которой скребла шкуры маленькая старушка. Руки из деревянных крючков для

жира, а ноги из кривых скребков, что дала Каманхват. Вместо ладоней приладил двух живых

крабов, принесенных со дна моря огромной Майырахпак. Закончив, стал шептать на ухо

человечку что-то злобное, даже пена в углах рта закипела.

– Встань, Камыснап!

Поднялся человечек, такой страшный, что все даже засмеялись от удовольствия, хотя и

подальше отодвинулись. Каманхват бросила ему два звериных глаза и голый хвост да

ядовитое жало.

– Будешь еще красивее!

Заулыбался Камыснап, когда хвост и глаза себе приладил, уставился на всех

немигающим взглядом. Засвистели, защелкали, зашипели на него:

– Мигни! Мигни хоть раз!

Не мигают глаза звериные. Тогда сказал Черный Шаман;

– Вслед за Айваном иди. Когда настигнешь, в тело его войдешь.

Смеющийся Пеликен Евгений Наумов

Вышел из шатра Камыснап и побрел на кривых ногах не быстро и не медленно, прямо

по следу Айваиа. Теперь уж не отстанет, потому что нигде не останавливается, глаза его не

мигают, а жало наготове.

Ни в огне Камыснап не горит, ни в воде не тонет…

Черные, рыжие, серые болезни

Аинка не хочет идти замуж

Все бы друг друга слушались!

– Эй, внутри сидящие! – громко окликнул Кыкват.

Вышла седая Лайнэ и радостно заморгала слезящимися глазами. Она сказала, что Татай

совсем плохой стал, даже одеться без посторонней помощи не может.

Шаман что-то проворчал, шагнул в шатер и воскликнул:

– Какомэй!

От испуга чуть навзничь не упал. В шатре было полно болезней – бегали, словно

песцы, под ногами, спали, свернувшись клубочками, или грызли что-то в углу, как собаки

кости. Черные, рыжие, серые… Увидев Кыквата, радостно завизжали и кинулись к нему. Еле

успел он выскочить из шатра, входную шкуру за собой опустить.

– Сидите! Сидите внутри и не высовывайтесь! – Дрожащими руками вытащил мешочек

с когтем Серого Орла и стал размахивать им, потом опустился на четвереньки и побежал

вокруг шатра по-собачьи, рыча и бормоча заклинания.

– Тихо! Сидите тихо, не шевелитесь! Не смотрите по сторонам, не оглядывайтесь! –

крикнул он, замкнув первый круг.

Женщины замерли у входа, испуганно глядя в щель. В пологе завозился Татай. Узнав

голос шамана, он что-то пробормотал, но Кыкват, пробегая второй круг, крикнул:

– Тихо! Сидите тихо, не разговаривайте! Говорю только я!

Слышно было надсадное пыхтение шамана и невнятные, глухие заклинания. Лайнэ

мелко-мелко дрожала. Что же такое страшное увидел шаман, что сразу из шатра выбежал?

– Тихо! Сидите тихо, не думайте ни о чем! Думаю только я!

Аинка тоже задрожала. В щелку было видно, как вокруг шатра бегает на четвереньках

кто-то страшный, на медведя похожий. А может, Кыкват уже в медведя превратился?

Забежит сейчас сюда и всех разорвет…

Но Кыкват на этот раз решил ни в кого не превращаться – не любил этого, трудно, потом все тело болит. Думал, что у Татая сидит какая-нибудь маленькая болезнь, лишь

увидит его – одного вида испугается, в тундру убежит. А их целый шатер! Может, и его

погубить хотят? Вон как все бросились к нему!

По лицу струился пот, застилая глаза, и вдруг он почувствовал, что одна болезнь

прыгнула ему на поясницу и острые зубы в спину вонзила.

– Ох! – испугался Кыкват. – Что это такое прыгнуло мне на спину?

На его заполошный крик выскочили из шатра женщины, осторожно сняли со спины

шамана полуразвалившуюся нарту, которая раньше стояла прислоненная у передней стенки.

Пробегая мимо, шаман задел ее, и нарта упала.

– Тьфу! Собак нет, а нарту держит, – ругалась Лайнэ на своего старика. – На чем ездить

собирается?

Шаман сердито ощупывал поясницу. Он вспомнил, что такая болезнь уже не раз

нападала на него самого, по нескольку дней подряд держа его в позорном собачьем

состоянии. Вот и сейчас, наверное, пряталась эта болезнь среди других в шатре Татая.

Аинка захихикала, глядя на полусогнутого шамана. Тот еще больше рассердился:

– Зачем болезней столько развели? Вон сколько их, так под ногами и бегают! И как

только вы с ними живете?

Лайнэ попятилась и замахала руками:

Смеющийся Пеликен Евгений Наумов

– Но ведь ни одной не видели мы!