Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

— Я говорю — идите, — твердо повторил Корсаков. В голосе его слышалась такая уверенность, что Фабрициус, перекинувшись парой слов с остальными, приказал им следовать за собой. Наемники, пригибаясь, цепочкой, заскользили вниз между скальных отрогов и валунов, а Корсаков вновь припал к окуляру прицела. Никакие расчеты и поправки на расстояние, высоту и ветер не могли сделать выстрел точным без того чувства слияния с оружием, которое через несколько минут наполнило его ликованием и уверенностью, и он плавно спустил курок. В гуле ветра, врывавшегося на плато сквозь тесные горные проходы, звук выстрела тут же затерялся, отлетев куда-то в сторону. Корсаков видел в прицел, как часового швырнуло спиной на мешки с песком и как затем он сполз вниз, скрывшись из виду за бруствером.   Шестеро   наемников,   используя   каждую складку местности, подбирались к проломам в земле, обозначавшим вход в кяризы. В каждом движении этих людей чувствовался профессионализм, вошедший в кровь. Когда они наконец исчезли под землей, Корсаков еще раз внимательно обвел взглядом сквозь прицел подходы к кишлаку. Над бруствером поста, ближайшего к тому, что он обстрелял, торчал, уставившись в синее горное небо, ствол крупнокалиберного пулемета. При отходе этот пулемет мог достать группу даже на удаленном от кишлака склоне хребта. Корсаков собрал свою поклажу: закинул за спину гранатомет, сумку с зарядами, винтовку, повесил на грудь советский автомат с укороченным стволом, поправил на поясе сумки с гранатами и не спеша, прячась среди валунов и расселин, стал спускаться вниз. Там изрядную часть пути ему пришлось проделать ползком, так как он сразу увидел, что прикрыть его со стороны кишлака могут только чуть заметные неровности почвы и старые, давным-давно пересохшие промоины. Съехав на животе в пересохшее речное русло, он, пригибаясь, перебежал его и протиснулся в устье кяриза. В узком и глубоком подземном канале было сухо, но не совсем темно — свет поступал через щели и проломы в потолке, и Корсаков мог довольно легко ориентироваться, выбирая направление на кишлак: Выбрав подходящий пролом, он подпрыгнул, подтянулся и выглянул на поверхность, щурясь от яркого солнца. Невдалеке от себя он увидел пост, где снял часового. Чуть заметные следы на иссохшей глинистой земле указывали на то, что группа воспользовалась этим же выходом и затем разделилась: часть направилась в одну улочку, часть — в другую. Пост с крупнокалиберным пулеметом скрывался за изгибом стены, и Корсаков, перебежав мертвое пространство, начал вдоль стены продвигаться к пулеметному гнезду. Наконец ветром до него донесло обрывок разговора, смех, слабый запах сигаретного дыма.