Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

Корсаков все время ощущал врагов в окружавшем его лабиринте зданий и стен, но теперь это чувство ушло. Со стороны дворца Адам-хана донеслись звуки перестрелки, и Корсаков, перелезая через ограды, вышибая калитки и двери, перебегая по извилистым улочкам, направился на шум. На углу одной из улочек он миновал два распростертых в пыли неподвижных тела. В груди одного из мертвецов, лежавшего навзничь с удивленно разинутым ртом, торчал всаженный по рукоятку десантный кинжал, вокруг головы второго растеклось темное пятно. Затем Корсаков наткнулся на стену, в которой зияли два огромных пролома, а сквозь проломы виднелась груда дымящихся обломков. Из-под обломков, словно выражая угрозу, торчала чья-то рука со скрюченными пальцами. Взобравшись с груды на смежную плоскую крышу, Корсаков оказался свидетелем начала атаки на резиденцию Адам-хана. В воздухе что-то мелькнуло, и в следующую секунду на крыше дворца, где пулеметчик, защищенный мешками с песком, вслепую палил по лабиринту строений, разорвалась граната. За ней по той же немыслимой траектории пролетела и взорвалась другая. Из-за бруствера в воздух взлетели какие-то клочья, и пулемет смолк. Корсаков решил, что прицельно бросать гранаты на такое расстояние может только великан Эрхард Розе. Раздалось уханье гранатометных выстрелов, причем стрельба велась парами: первый стрелок прожигал стену кумулятивным зарядом, поражая все живое внутри строения, и тут же второй всаживал в непрочную глинобитную стену разрушительный осколочный заряд. Огонь велся с двух скрещивающихся направлений, и с двух сторон здания между узеньких окошек появились рваные дымящиеся проломы. Корсаков не сразу заметил, отвлеченный гранатными разрывами, пляшущие вокруг оконных проемов дымки. Невидимый пулеметчик короткими очередями с исключительной точностью бил по окнам, лишая гарнизон резиденции возможности отстреливаться и просто осмотреться. Двое бандитов выставили было пулемет на галерею второго этажа, но тут же на галерее рванула ручная граната, посланная с точностью опытного баскетболиста, и оба пулеметчика бессильно повалились по обе стороны от своего орудия. Прошло всего несколько минут после начала атаки, но первый этаж был уже весь в разных направлениях пронизан гранатами, и вокруг него клубились облака дыма и пыли, так что казалось, будто здание вот-вот рухнет. Атакующие перенесли огонь на второй этаж: взрыв разнес в щепки дверь на галерею и одновременно сбросил вниз тела мертвых пулеметчиков и сам пулемет. Окна на втором этаже были шире, чем на первом, и потому гранатометчикам раз за разом удавалось посылать заряды прямо в них. Взрывы глухо громыхали внутри здания, из оконных проемов повалил густой дым — видимо, внутри что-то загорелось. На галерею выскочил человек в дымящейся одежде, но пулеметчик срезал его короткой очередью, и несчастный, взмахнув руками, с воплем полетел вниз. Со своей точки Корсаков заметил окровавленного бандита, протискивающегося в пролом на первом этаже. Сдвоенный щелчок короткой очереди—и верхняя часть тела бандита бессильно обвисла, так что кончики пальцев касались земли, а ноги застряли в проломе. Над кишлаком взвилась зеленая ракета, пулемет трещал непрерывно, поливая свинцом все окна и проломы. Под прикрытием этого огня, к которому и Корсаков присоединил стрельбу из своего автомата, из лабиринта построек выбежали пятеро в камуфляжной форме и со всех ног бросились к изуродованному зданию. Корсаков без передышки бил по окнам второго этажа, пока пулеметчик менял ленту. Затем пулеметчик вновь открыл огонь, дав Корсакову возможность сменить магазин. В проеме двери на галерею появилась было человеческая фигура, но очередь отшвырнула ее обратно в задымленный полумрак. Корсаков узнал в бегущих немцев-«близнецов» Томаса и Байтлиха, Фабрициуса, Терлинка и великана Розе. Розе, обогнав всех на своих длинных ногах, швырнул гранату в пролом, а сам отстранился, прижавшись спиной к стене. Остальные на секунду припали к земле. После взрыва Розе ворвался в дверь, и изнутри помещения тут же послышались автоматные очереди. Один за другим все атакующие ворвались в здание. Из дома доносились теперь только одиночные выстрелы, затем на втором этаже дважды хлопнули гранатные разрывы, послышались крики, на галерею, прихрамывая и продолжая кричать, выскочил человек в запыленном халате, но бывший начеку пулеметчик дал очередь, и афганец бессильно сполз по стене на пол галереи. Стрельба некоторое время продолжалась и на втором этаже, но наконец прекратилась. В дверном проеме появился Терлинк, оглядел окрестности, после чего позвал:

— Эй, Винс, где ты там? Иди скорей сюда!

— А мне что делать? — донесся откуда-то слева голос Жака Вьена.

— Оставайся там и смотри, чтобы к нам никто не подобрался. Я покараулю с другой стороны.