Смерть грабителям, или Ускользнувшее счастье

— Здравствуйте, барин, — лицо женщины осунулось, появилось ещё больше морщин, и в глазах исчез блеск.

— Ты не стой, садись, — повторил Филиппов.

— Благодарствую, барин. Я привычная, постою. И так там, — она кивнула в сторону, — насиделась.

— Неволить не буду.

— Хоть невольте, хоть не невольте, мне уж… — и она махнула рукой. — Жизни всё одно нету, да и жить не для кого. — Ульяна смахнула слезу. — Сына не вернуть, — и посмотрела в сторону окна.

— Знаешь, Ульяна, я тебя уговаривать не собираюсь, да и обманывать мне тебя обещаниями и посулами ни к чему. — Филиппов склонил голову набок, — спрошу только одно: ты хочешь наказать убийцу сына?

Женщина нахмурила лоб, потом взглянула в глаза начальнику сыскной полиции.

— Я бы сама его собственными руками, — она протянула ладони к Владимиру Гавриловичу, — кабы знать этого злодея…

— Можно подумать, что ты его не видела и не знаешь?

— Может, и видела, но не знала тогда, что он руку на Гришеньку поднимет.

— Так помоги найти убийцу.

— Если б я…

— В прошлую нашу… беседу ты говорила о Митьке Весёлом. Кто он такой?

Женщина пожала плечами.

— Обычный человек, родом то ли из Эстляндии, то ли из Финляндии, я так и не поняла, — потом спохватилась: — Я сейчас про человека расскажу, а вы его под белы рученьки.

— Мне, конечно, неведомо, что тебе о сыскной наговорили, но даю слово начальника, что никогда я не использую сведения во вред. Тем более Митька очень уж скрытная личность. Появился же он недавно. Так?

— Так.

— Жил на Большой Монетной с Григорием. Так?

— Так.

— Значит, ставил его в известность о своих делах. Так?

— Не совсем. Не хочу напраслину возводить на человека, к пожару Митька никаким боком. Это я Григорию помочь хотела, да вот как вышло.

— Если Митька не знал, то… Ладно, что опять о былом. Ты вот мне скажи, он приехал в столицу из Москвы?

— Нет, Гришенька, кажется, говорил, что из чухонцев он.

— Из какого уезда?

— Вот точно знаю, что из Выборгской губернии, а уезда… — она пожала плечами.

— Почему Весёлый? — поинтересовался Филиппов.

— Я тот же вопрос задала Гришеньке, он только посмеялся. Шутник, говорит, наш Весёлый, такие штуки проделывает, что живот надорвёшь.

— Понятно. О других своих приятелях не рассказывал?

— Он же мне говорил, что в Выборге на судне матросом служит, по Балтике ходит, то в Ревель, то в Гельсингфорс, то ещё куда-то. Я ж только переживала, чтобы корабль не потонул. У нас вон шторма какие бывают!

— Значит, друзей Григорий не поминал?

— Не запоминала я, да и зачем мне?

— А тебе в голову, Ульяна, не приходило, что Григорий с Митькой не в комнату поселились, а целую квартиру заняли, — так откуда они деньги брали, если, как ты говоришь, сыну твоему они понадобились? Здесь каждая копейка на счету, а они — целую квартиру из двух комнат?

Вызванный начальник недавно образованного «Летучего отряда» Петровский явился через час.

Сам же «Летучий отряд» сформирован был стараниями начальника сыскной полиции Филиппова. Иногда отвлекать от текущих дел городовых и околоточных не очень разумно, те и так несут нелёгкую службу на улицах столицы. А вот иметь под рукой отряд, которые профессионально может не только вести слежку, но и задержать преступника, было бы неплохим подспорьем.

Леонид Константинович вошёл в кабинет Филиппова, опираясь на трость. Четыре года тому ярославский губернатор, благодаря настоятельным просьбам полицмейстера и частных приставов, решил создать внештатное отделение сыскной полиции. Обратился к тогдашнему начальнику, господину Шереметевскому. Последний рекомендовал коллежского регистратора Петровского, дав тому блестящую рекомендацию. Через два года Леонид Константинович получил тяжёлое ранение при задержании опасного преступника. Находился несколько дней между жизнью и смертью, но организм выдюжил. Пришлось долго поправляться, а после выздоровления, уже в чине губернского секретаря, он вернулся в столичную сыскную полицию на должность чиновника для поручений. Тогда же Владимир Гаврилович ходатайствовал об образовании «Летучего отряда», который и отдал под руководство Петровского. С того ранения и не расставался теперь Леонид Константинович с тростью.

— Здравия желаю, Владимир Гаврилович! — поприветствовал начальника командир «Летучего отряда».

— Леонид Константинович, проходите, — и Филиппов указал на стул.

Петровский сел, прислонив трость к столу.

Филиппов оторвался от чтения бумаги и отложил её в сторону.

Командир «Летучего отряда» молчал.

— Леонид Константинович, нужны ваши ребятки. Надеюсь, не заржавели? — улыбнулся Владимир Гаврилович.

— Разве вы дадите нам заржаветь? — хотя выражение лица было серьёзным, но глаза Петровского заблестели. — Опять задержание?

— Опять.

— И кто теперь мешает спокойствию нашего города?

— Есть у нас один субъект. Да, кстати. Может быть, вы припомните такого, — Владимир Гаврилович пытливо посмотрел на чиновника для поручений. Петровский обладал феноменальной способностью запоминать лица, фамилии и клички всех, с кем сталкивался хоть один раз или о ком читал в донесениях или списках происшествий. — Митьку Весёлого?