Смерть и козий сыр

– До недавнего времени это кафе было единственным заведением, где можно поесть. Рене просто преобразил это место.

– Но название все равно странное. – Валери огляделась по сторонам, ошарашенная новостью. – В смысле для провинции.

– Пожалуй, но тому есть объяснение, – с энтузиазмом заверил Ричард, решив удовольствоваться тем, что вытер багетом тарелку. – Раньше кафе называлось Chez Rémi[25], но владелец сильно проигрался и передал права на собственность Рене, который, по-видимому, работал в сфере взыскания долгов. – Он не заметил, как при этих словах напряглась Валери. – Но до того, как тот успел воспользоваться приобретением и принять на себе руководство, его забрали в тюрьму на пару лет…

– За преступления против еды? – Валери наконец с торжествующим видом подняла свой бокал.

Ричард пришел в легкое замешательство. Он, очевидно, не слишком хорошо знал собеседницу. Они вместе пережили лишь одно приключение. Или лучше называть это делом? В любом случае несколькими неделями ранее она казалась энергичной и целеустремленной особой, которая не проявляла ни намека на жестокость и резкость, хотя, без сомнений, была экспертом в оружии, рукопашных сражениях, высокой моде, спортивных машинах и преследовании должников, сбежавших мужей и преступников. Сейчас же Валери выглядела иначе: чем-то обеспокоенной, словно ее что-то тяготило.

После целой жизни наблюдений за людьми, как в фильмах, так и в реальности, Ричард считал себя неплохим знатоком человеческих эмоций, но в связи с принадлежностью к нации англичан в данный момент решил проигнорировать неясность в поведении девушки и продолжил:

– В общем, Реми должен был управлять кафе, пока не выйдет Рене, но банк обратился за взысканием долга, отнял заведение и продал его за бесценок.

– Сомневаюсь, что месье Рене остался этим доволен.

– Да, не совсем. Какой-то парижанин купил помещение, сменил название на Café des Tasses Cassées и приступил к «улучшениям». Суши, рогалики, фрапучино – все в таком роде.

– И что, посетители просто сами постепенно разбежались? – Похоже, эта мысль опечалила Валери.

– О нет! Они решили не являться с самого начала. Причем возражали не столько против еды, сколько против смены названия. Реми задолжал почти всем в городе, поэтому заведение практически выступало гарантом возврата денег. – Она улыбнулась, услышав последние слова, поощрив Ричарда продолжать. – Как бы там ни было, Рене вышел и выкупил кафе у парижанина, уже отчаянно желавшего унести ноги, за минимальную долю от того, что тот заплатил, хотя и изначальная цена являлась минимальной долей от реальной стоимости, таким образом и завладев наконец заведением.

– А что произошло с Реми?

– Работает на кухне, понемногу выплачивает долги.

– Хорошо, – кивнула Валери, снова улыбаясь.

– Ты будешь рада услышать, что в кафе перестали готовить суши.

– Но я их люблю!

– Не в таком виде, в каком они получаются у Рене, поверь.

В этот раз она рассмеялась и подставила лицо лучам, которые осветили ее тонкие черты, упрямый подбородок и большие солнечные очки, как всегда придававшие ей некое старомодное очарование и элегантность.

– А Рене? – медленно спросила Валери. – Он отказался от своего занятия коллектора?

Настала очередь Ричарда рассмеяться.

– Ха! Переживаешь насчет соперника? «Этот город слишком тесен для нас обоих!» – Он заметил, что собеседница не рассмеялась, и вяло повторил: – «Этот город слишком тесен для нас обоих». Так говорил Уолтер Хьюстон Гэри Куперу в фильме «Вирджинец» тысяча девятьсот двадцать девятого года.

– Я подумываю о том, чтобы бросить работу. Она становится слишком опасной. – Валери напряженно посмотрела на Ричарда, словно хотела услышать его совет.

– Что-то случилось? – Тревога невольно прокралась в его голос.

– Просто я совершила несколько ошибок в прошлый раз…

– Пока отсутствовала?

– Да. И когда я со всем разобралась, то поняла, что мне некуда возвращаться. Что нет ни одного места, которое можно было бы назвать домом и чувствовать себя там в безопасности.

– У тебя нет дома?

– Есть квартира в Париже, но…

– Но там опасно? – Ричард огляделся по сторонам, точно любой торговец на рынке мог оказаться потенциальным убийцей.

– Сейчас, наверное, уже нет, но здесь, пожалуй, надежнее. Понимаю, это звучит глупо, но они почти добрались до Паспарту. И знаешь, что я подумала?

– Что я могу защитить вас обоих? – медленно кивнул Ричард, раздуваясь от гордости после незавуалированного комплимента его мужественности.

– Ха! Нет! – фыркнула Валери, едва не прыснув набранным в рот вином. – Я вспомнила твою курицу, которая умерла.

– А, ясно. – Ричард притворился, что пошутил, и натянуто рассмеялся. – Ты говоришь об Аве Гарднер, жестоко задушенной сицилийской мафией? – По правде, он до сих пор тяжело переживал инцидент: подобные вещи оставляют в мужской душе неизгладимый след.

– Да, Ава Гарднер. Ты уже взял вместо нее другую несушку? – мягко добавила Валери.