Смерть и козий сыр

Несомненно, шедевр претерпел немало изменений с момента создания. Как и в случае многих других блюд в журнале, десерту положило начало имя. Поразительно, сколько творений Гроссмалларда получили названия в честь кого-то. Пожалуй, из-за моды на говядину Веллингтон, по сути бифштекс в тесте. Большинство звезд, ярко сиявших на небосклоне, закатились еще до того, как подали блюда, получившие их давно забытые имена. Но некоторые до сих пор можно было вспомнить: политики, ведущие новостей и так далее – все слишком парижане, на вкус Ричарда.

Десерт же Гроссмалларда сперва назывался очень просто: dessert pour Angélique. Страница с ним выглядела самой забрызганной во всем блокноте. Рецепт же, как и другие, напоминал скорее не перечисление ингредиентов блюда, а сложное математическое уравнение, хотя и рисовал вполне ясную картину. Перед внутренним взором Ричарда как наяву вставала молодая пара, без устали работавшая на кухне, совершенствуя свое кулинарное творение. Споря, обмениваясь восторженными репликами, как Трейси и Хепберн, Пауэлл и Лой, Хадсон и Дэй. Он откинулся на спину на постели и закрыл глаза. Прекрасная история, но в журнале так и не удалось отыскать ни зацепки, ни мотива. Да и ответа от Валери все не было. Паспарту запрыгнул на кровать, словно почувствовав беспокойство Ричарда. Они оба ожидали получить к этому времени хоть какую-то весточку.

Глава двадцать четвертая

На часах было уже полдвенадцатого, и пока день, по любым стандартам, не задался. Ричард испытывал желание вернуться в кровать и попробовать начать все заново, но его позднее пробуждение и так в немалой степени послужило причиной неудачного дня и настроения, которое по барометру эмоций предвещало грозовые тучи с возможностью дальнейшего ухудшения.

Не лучшим началом дня стало пробуждение с Паспарту на лице. Тот факт, что Валери не просто не ответила на сообщение, но и, судя по статусу, даже его не прочитала, лишь усилило искреннее беспокойство за нее. Может, именно поэтому ее питомец и старался держаться ближе? Собаки, кажется, обладают нюхом на такие вещи. В дополнение ко всему Ричард проспал почти на целый час, что служило хорошей рекламой дорогих матрасов в гостинице, но никак не оправдывало отсутствие завтрака, пока постояльцы умирали от голода в столовой. Проклиная все на свете, Ричард соскочил с кровати, едва не сбросив крошечного чихуахуа на пол, лихорадочно оделся и поспешил вниз по лестнице, надеясь, что гости сегодня тоже дружно проспали.

Надежды не оправдались. Хуже того, за время отсутствия руководителя цитадель пала под натиском захватчиков. Личной империей Ричарда теперь управлял готовый к завоевательному походу викинг.

– Привет, Дик! Я так и подумал, что ты решишь отдохнуть подольше. Устал наверняка за последние несколько лет, а? – подмигнул влетевшему в столовую владельцу гостиницы Слай.

Он наливал кофе Фонтейнам, на плече висело полотенце.

– Я обычно рано встаю, – отозвался Ричард, слегка ошарашенный увиденным и еще сонный.

– Bonjour, месье! – в один голос поприветствовали дети парижской семьи, хотя и без искреннего энтузиазма, а по принуждению родителей.

Ричард попытался улыбнуться в ответ, но чувствовал себя обессиленным. Все происходило будто во сне. Сервировочный стол выглядел безупречно, гораздо более опрятным, чем обычно, и даже с лучшей выкладкой продуктов, если говорить начистоту. Постояльцы, по-видимому, наслаждались завтраком. Единственное, чего не хватало, это самого Ричарда. Он ощутил себя Призраком Рождества из будущего. Хотя, если бы это был сон, то мрачное присутствие пожилой уборщицы, опиравшейся на швабру возле двустворчатых дверей, придавало ему легкий оттенок кошмара.

– Доброе утро, мадам Таблье. Как поживаете? – решил прибегнуть к оптимистическому подходу Ричард, всем видом давая понять: «У меня все под контролем, простите, что не поставил вас в известность раньше».

Попытаться стоило, однако зловещее выражение лица собеседницы намекало, что попытка не засчитана.

– Мадам Таблье, – вклинился Слай, – если я чем-то могу вам помочь – только скажите.

Он явно репетировал эту речь, и пусть его французский язык был пока далек от совершенства, предложение звучало искренне. Хотя уборщица его не оценила, скорее наоборот. Она практически зарычала в ответ, и Слай благоразумно ретировался под защиту сервировочного стола. Сервировочного стола Ричарда. Он сам почувствовал себя смещенным вожаком горных горилл, раненым, с поседевшей шкурой, больше не нужный своему племени, а потому удалился кормить несушек и собираться с мыслями, украдкой прихватив по пути коробку с печеньем из шкафа. Все же мозги работали.

Стоя рядом с курятником, Ричард завернул журнал Гроссмалларда в пластиковый пакет и убрал в жестянку. Тот факт, что на первый взгляд записи не содержали важной информации, не отменял другого факта: кто-то отчаянно желал их заполучить. Два человека уже погибли, не хотелось бы стать третьим.