Смерть и козий сыр

Значит, Анжелика подписала фотографию с десертом мужа. Данное обстоятельство придавало вес теории Валери о самом талантливом шеф-поваре в их семье. Чтобы рассмотреть снимок получше, Ричард снова проделал манипуляции со зрением, но так и не увидел даты. Пальцами свободной руки он попытался проследить слова вдоль изображения, чтобы сконцентрироваться на них, но из-за нарушенного восприятия глубины случайно задел раму. Она качнулась и упала на пол, к полному ужасу Ричарда. Офицеры подняли головы и устало посмотрели на него.

– Прошу прощения, – нервно извинился он и указал на свой глаз. – Не вижу почти ничего.

Полицейские вернулись к прерванному занятию.

Ричард наклонился, чтобы поднять рамку. К счастью, она не разбилась, только задняя стенка немного отошла. Он заметил под ней листок бумаги, аккуратно потянул за краешек, вытащил свернутую записку и понял, что обнаружил изначальный рецепт десерта! Целиком написанный почерком Анжелики. Попытка достать телефон и сделать снимок находки не увенчалась успехом. В кармане устройства не оказалось. Ричард тихо выругался и, убедившись, что офицеры за ним не следят, спрятал лист бумаги в пиджак, после чего повесил рамку обратно на стену.

– Готов ехать? – спросила очень серьезная Валери, выглянув из-за двери.

– Да, да, – торопливо ответил Ричард. – Готов, если ты готова.

Уже на парковке он поинтересовался, как прошла беседа с комиссаром.

– Он взволнован. Старается не показывать этого, но я-то знаю.

– Ты сообщила, что нам известно: Гроссмаллард его шантажирует.

– Нет. – Валери даже остановилась. – Не думаю, что в данный момент это бы нам помогло. Я рассказала свою теорию насчет вымогательства, но пока он полагает, мы знаем лишь то, что у него связаны руки.

– Да уж, если верить фотографии, то он докатился до такого именно благодаря связанным рукам!

– Ричард, сейчас не время для шуток. Дело крайне серьезное.

Он проклял свое легкомыслие и кивнул:

– Я знаю. А что ты думаешь об этом?

И вручил напарнице фотокопию вырванной страницы с рецептом, после чего сообщил о подписанном Анжеликой снимке десерта и о другом изображении, сделанном сенатором Леопольдом Ройером.

– О, Ричард, – прошептала Валери, азартно блестя глазами. – Великолепно!

Она привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. Взметнувшиеся волосы попали в слезящийся, уже заплывший и полиловевший глаз, раздражая роговицу еще сильнее.

Глава тридцать первая

– Но кое-чего я по-прежнему не понимаю. – Ричард открыл дверь chambre d’hôte, пропустил спутницу вперед, проследовал за ней внутрь и повернулся, чтобы захлопнуть за собой створку. – Зачем Анжелика вообще отправила Гарсону рецепт? – Он выпрямился и едва не подпрыгнул от представшего глазам, вернее, одному здоровому глазу зрелища.

Алисия и Слай стояли за сервировочным столом с видом нервного предвкушения, смешанного с ужасом, отчего их лица выглядели почти как у гаргулий. Мадам Таблье опиралась на неизменную швабру в дальнем углу и напоминала старого пастуха, потерявшего свое стадо, нашедшего чье-то чужое и сейчас ожидавшего бойни. Чета Фонтейн из двух мужей смешивала коктейли возле открытой двери на террасу, кажется, совершенно не замечая грядущей катастрофы. В центре сидела Клер с ноутбуком и с кем-то разговаривала голосом, каким в пятидесятых годах вещали телевизионные дикторы, убеждая собеседника в важности роли мужа, выступавшего гражданским консультантом местной полиции. Краем глаза она увидела его и воскликнула:

– А вот и он сам, сэр Майкл, простите, директор. Опоздал всего на несколько минут. Позвольте представить вам доктора Ричарда Эйнсворта. – Только поднимаясь на ноги, чтобы уступить место за ноутбуком, Клер обратила внимание на внешний вид мужа и едва сдержалась, чтобы не скривиться. Затем прошептала: – Как ты выглядишь? Что случилось с твоим глазом? Что это за запах? – С каждым вопросом ее голос повышался на октаву от злости и возмущения. – Я отправила тебе кучу сообщений!

Ричард выразительно похлопал себя по карманам, показывая, что понятия не имеет, куда делся телефон, потом спокойно уселся и посмотрел в экран. Невзирая на расстояние, подаренное чудом технологий, его вид все еще производил устрашающее впечатление. Напротив за длинным столом расположились трое мужчин, демонстрировавших разную степень раздражения, вызванную опозданием кандидата на должность.

– Доктор Эйнсворт, полагаю? – первым заговорил сидевший по центру старик с достаточно добрым, но усталым лицом. Насколько позволяло разглядеть разрешение экрана, его кожа казалась землисто-бледной, а на лбу виднелись пигментные пятна. Веки, как и другие черты, обвисли, делая собеседника похожим на бладхаунда. Впечатление портила только копна седых волос, завитком торчавших вверх, словно мороженое в рожке. – Имею честь быть директором нашего старого колледжа. Меня зовут сэр Майкл Стернз. – Он сделал паузу. – У вас что-то с глазом, доктор Эйнсворт?

– Э-э… Небольшой несчастный случай с несушками.

– Ничего серьезного, надеюсь?

– Нет, директор.