Смерть и круассаны

Помимо скепсиса в голосе он одарил Ричарда одним из взглядов, знакомых тому достаточно хорошо, поскольку он натыкался на них с тех самых пор, как в юности проявилась его одержимость кино. Этакая смесь недоверия, жалости и скуки. Ричард имел энциклопедические знания о британском и американском кинематографе от довоенного до предпрокатного периодов и иногда просто не мог удержаться и не продемонстрировать их. Клер называла это киноверсией синдрома Туретта[28].

— Вероятно, еще до вашего появления. — Ричард пытался не выдать всей информации о фильме и проявить толику лести, но, судя по лицу Боннивала, для лести прозвучало слишком едко.

— Наш уважаемый мэр, который тогда, возможно, им еще не был, отдал служению нашей маленькой общине несколько десятков лет и никогда не упоминал о фильме или голливудских звездах.

— Даже о Жане Моро?

— Даже о Жане Моро.

— Какая жалость. Я полагал, что где-то здесь, рядом, есть заброшенные железнодорожные пути, которые, может быть, использовали в некоторых сценах. Я бы с удовольствием взглянул.

Боннивал все обдумал.

— А вы, мадам, вас тоже интересуют поезда? Потому что, если так, я не понимаю, зачем вам было оставлять машину там, где вы ее оставили, а не прямо на улице Жюля Ферри, рядом с домом судьи Граншо. Почему бы вместо этого не отправиться в наше чудесное office de tourisme[29], например?

Обоих заговорщиков застигли врасплох, и Боннивал театральным жестом закинул в рот еще пару орешков, наслаждаясь своим триумфом.

— Мсье, — начала Валери, определенно не намереваясь терять время на его полное звание, — вы следили за нами?

— Вовсе нет.

— Хорошо. Тогда как…

— Нужды не было.

— О?

— Ваша машина — она просто исключительна, мадам, это «Рено Альпин», верно? — Он кинул короткий взгляд на Ричарда из разряда «Вот на какие знания клюют дамы, приятель, а не на старые фильмы». — С единственным четырехцилиндровым двигателем в пятьдесят одну лошадиную силу, когда-либо созданным.

Он закинул в рот еще один орешек.

— Нет, это шестицилиндровый, 1979 года. Их нетрудно спутать.

«Вот так, — подумал Ричард, вжимаясь в свой стул, — брось ему вызов».

— А с чего вы взяли, что мы ищем судью Граншо?

Боннивал отряхнул соль с пальцев, давая понять, что пришло время для серьезного разговора.

— Потому что он звонил мне, мадам. У нас в округе было несколько ограблений в последние месяцы, поэтому люди слегка насторожены, особенно наш уважаемый судья. А это значит, что на меня слегка давят, и я не могу позволить совершиться больше ни одному ограблению.

— Ясно, — с сочувствием протянула Валери, — все это совершенно предсказуемо. Вы здесь один работаете?

— Увы, да. Правительство оптимизирует расходы. Средств едва хватает мне на зарплату, не говоря уже об усилении. Так что я стараюсь держать все под контролем и давить любую проблему в зародыше. — Он сделал паузу, а затем быстро добавил: — Не то чтобы я считал вас проблемой!

Ричард немного расслабился. Человек просто делал свою работу и, по правде говоря, отлично справлялся. Вряд ли ему легко в одиночку представлять полицию в таком месте: крохотный городок, несколько отдаленных деревушек и отдельно стоящих ферм. Вот вам и истощение ресурсов! Он вдруг обрадовался, что выдумал ту историю о поездах; можно было не напрягать мозги и использовать ее как удобную легенду для прикрытия.

— Вы, конечно, правы, — произнесла Валери кокетливо, и сердце Ричарда упало, — я хотела увидеть именно судью. Они с моей мамой встречались в Алжире в конце 50-х годов. Мама только недавно умерла, и, хотя они потеряли связь, я просто хотела передать от нее уверения в самых теплых чувствах к Венсану. — Она сделала ставку, и Ричард непроизвольно замер, что было совершенно противоположным, как он заметил, изменившемуся поведению Боннивала.

— А, понятно, мадам. Что ж, сожалею о вашей утрате, примите мои искренние соболезнования. Но, знаете, именно из-за этого судья так нервничает. Брат судьи, ваш Венсан Граншо — легко спутать — исчез. — Ричард и Валери, не удержавшись, обменялись взглядами. — Да, — продолжил Боннивал, на этот раз набирая целую горсть орехов, — Венсан Граншо пропал шесть недель назад.

— Нет, ну этого не может быть! — вырвалось у Ричарда, о чем он тут же пожалел, стоило Валери пребольно пнуть его под столом.

Глава седьмая

Ричард, сильно хромая, пытался догнать решительно шагающую вперед Валери. Она была явно в не лучшем расположении духа, но, вместо того чтобы сказать это лично, перепоручила это устроившемуся в переноске Паспарту, который качал головой из стороны в сторону, отчасти из-за походки Валери, но также и — в этом Ричард был уверен — в качестве предостережения.

— Это правда чертовски больно! Что у тебя за туфли, от Розы Клебб?[30]

— От «Джимми Чу», — отрезала Валери, определенно решив, что Роза Клебб — это тоже известная обувная марка, но все же не настолько известная, как та, что она носит.

— Но в чем проблема? Я думал, ты хотела помочь мсье Граншо? Не понимаю, в чем проблема, если расскажем полиции, что нам известно?