Смерть и приятные голоса (= Губительно приятные голоса)

- Да, конечно,- согласился он.- Это странно, и, наверное, глупо.- Он задумался, видимо, пытаясь получше сформулировать причины своего приезда.Понимаете, я всю жизнь мечтал побывать в отцовском доме, познакомиться со второй его семьей. А он запретил мне сюда приезжать. В принципе, понятно почему. У него была английская жена, и дети - чистокровные англичане. Зачем ему нужен был такой сын, как я.- Он резко вскинул голову, и на этот раз в его пытливом взгляде была откровенная печаль.- Знали бы вы, дружище, как это непросто...- он с трудом подбирал слова, словно впервые заговорил на эту тему, хотя чувствовалось, что думал он об этом часто,- да, вам всем, точно знающим, кто они такие, не дано понять, каково тем, кто обречен на существование одновременно в двух разных мирах. Вроде бы ты по праву принадлежишь и тому, и другому. Но каким страшным и вместе с тем желанным кажется именно запретный плод, именно тот мир, в который тебя не пускают. Я познакомился с маминой родней. Но теперь мне хочется породниться с семьей отца, хотя бы попытаться.

Он резко вскочил, и его выразительное лицо исказили боль и ярость.

- Они обязаны меня признать! У меня есть на это законное право! И я добьюсь своего! Пусть только посмеют указать мне на дверь! Если они хотя бы намекнут, тут же сами отсюда выкатятся! Они, а не я!

- Ради бога, успокойтесь!- сказал я, испугавшись, что он сейчас или расплачется или швырнет на пол парочку-другую безделушек; однако он ничего не тронул, лишь стиснул кулаки и весь напрягся, словно приготовившись сразиться с неведомым врагом. Но постепенно он успокоился, и его поза стала более естественной. И тут я с ужасом услышал за своей спиной тихий, срывающийся на дискант тенорок:

- Мне очень неловко вмешиваться в вашу беседу, но хотелось бы знать, что тут такое происходит?

Обернувшись, я увидел брата Урсулы, Джима. Он был в костюме для верховой езды и стоял, демонстративно засунув руки в карманы, а на губах его застыла надменная усмешка, еще более уничижительная, чем обычно. Хьюго вскинул голову и вопрошающе на меня посмотрел:

- Кто он такой?

- Это ваш сводный брат, Джим Алстон,- сказал я и повернулся, собираясь уйти.

- Пожалуйста, останьтесь!- попросил Хьюго так настойчиво, что я невольно остановился.

- Понятно,- сказал Джим, осматривая Хьюго со всем доступным его английской эмоциональности презрением,- новый хозяин уже отдает приказы! Думаю, вам стоило бы сначала посвятить в свои планы семью, прежде чем обсуждать их с первым попавшимся субъектом.- Он слегка отступил назад и теперь удостоил меня столь же унизительного осмотра.

- Кстати, не пора ли вам удалиться? По-моему, самое время. Мы не имеем чести вас знать. Этот дом не гостиница и, увы, не студенческое общежитие.

Секунду назад я и сам считал, что мне пора отсюда убраться. Но взглянув на самодовольную физиономию этого сопляка, понял, что перестану себя уважать, если не поставлю его на место. К тому же меня подзадоривало присутствие Хьюго. Отчаянно покраснев, я выпалил первое, что пришло в голову:

- Полагаю, это отнюдь не ваша обязанность - решать, что тут кому нужно делать.

Мы все больше свирепели, будто два упрямых терьера, готовых сцепиться в драке. Следующим этапом могла быть только потасовка. Ни Джим, ни я не хотели учинять подобное безобразие в нарядной гостиной, но уступить было невозможно. Положение спас Хьюго. Он подошел к нам и сказал:

- Позвольте мне принять окончательное решение. Этот дом принадлежит мне,- он повернулся в мою сторону,- и я прошу вас остаться. С этой минуты вы мой гость, и имеете полное право здесь находиться.- Он искоса посмотрел на Джима своими черными глазищами: тот явно немного струсил.- У нас с вами один отец,- произнес Хьюго тихо, но очень твердо.- Не забывайте этого. Пока я прошу только об этом. Нам надо получше друг друга узнать. Надеюсь, мы скоро сумеем это сделать. И тогда сразу станет ясно, стоит ли нам продолжать общение.- Повисла короткая пауза, пока мы проникались смыслом этих странных, полных скрытого драматизма слов. Джим стоял с опущенной головой, крепко закусив губу, а Хьюго внимательно к нему присматривался, словно пытался найти лазейку в его душе и определить наилучший способ общения.

- Едва ли у нас найдется много общего,- произнес он наконец, будто вслух размышляя.- Но я прошу: пусть все тут остается таким, как всегда. Я не хочу ни во что вмешиваться, я не хочу ничего ломать. Я приехал скорее просто посмотреть, а не...- он, осекшись, отвернулся. Мне показалось, что он тайком вздохнул.