Смерть императору!

Почти все фермы и поселения, которые они встретили, были брошены, а животные уведены в горы. Запасы зерна были унесены или спрятаны, а все, что могло пригодиться наступающим римлянам, было сожжено или разрушено рядом с пустыми круглыми домами. Пропретор Светоний отдал приказ сметать врага с пути его легионов, поэтому круглые дома и любые другие постройки были сожжены, чтобы завершить разрушения на территории ордовиков. В нескольких случаях врага заставали врасплох до того, как он получал предупреждение, и армия получала скудные запасы продовольствия, а также горстку пленных. Но они представляли собой скудную добычу, и вскоре солдатам стало ясно, что в конце кампании добычи будет немного. Катон ехал впереди вместе с Тубероном и его разведчиками, когда они увидели море. Хотя рана на его левой руке хорошо заживала, в мышцах все еще ощущались скованность и боль, и он был вынужден держать поводья в здоровой руке. Перед ними простирался длинный залив, с северной стороны которого возвышались горы, а с юга простиралась широкая равнинная местность с холмами. Здесь было несколько поселений и множество ферм, но Катон уже видел столбы дыма, поднимавшиеся среди них, когда группы крошечных фигурок и животных уходили к холмам. Отряд бриттов, насчитывающий несколько сотен человек, охранял конец залива, чуть более чем в полутора километрах ниже Катона и его конного отряда.

— Послать ли нам за остальной частью когорты, господин? — спросил Туберон. — Если мы сможем отогнать этих ребят в сторону, то среди этих стад можно будет неплохо разнообразить рацион.

Катон понимал искушение. Когорта мало чем могла дополнить свой рацион, несмотря на то, что шла в авангарде колонны Светония. За два дня до этого он уже отдал приказ сократить рацион людей на треть, то же самое касалось и корма для лошадей. Люди пока не жаловались, но они будут жаловаться, если в ближайшее время не смогут найти достаточно пищи, и Катон будет вынужден снова сократить их рацион. С основной частью армии дело обстояло еще хуже. В то утро им сократили паек до половины, и Светоний отдал приказ остановиться на следующий день, пока колонна снабжения из Вирокониума не догонит колонну.

«Это была знакомая проблема», — размышлял Катон, рассматривая вопрос своего подчиненного. Римские легионеры обычно получали походный паек на пять дней. После этого им полагалось еще два дня пайка, перевозимого на мулах, которые сопровождали их по местности, труднопроходимой для телег и тяжелых повозок колонн снабжения. В этот момент, если не было возможности жить за счет земли, они были вынуждены остановиться, пока не пополнят запасы продовольствия, в достаточном количестве для возможности продолжения наступления. А поскольку пути сообщения через враждебную территорию становились все длиннее, по пути следования армии приходилось строить форты и размещать в них гарнизоны для защиты запасов, от которых они зависели. Конечным результатом этого было то, что продвижение Светония должно было замедлиться, и у него будет все меньше людей, чтобы противостоять врагу, когда он, наконец, соизволит вступить в бой, что было необходимо, если он хотел удержать Рим от захвата острова Мона.

Он покачал головой.

— Нет. Но пошли человека к Галерию сказать, что мы разобьем лагерь здесь сегодня ночью. Это хорошее место — его легко оборонять, и отсюда видны все подходы. Тот же человек может дальше поехать к Светонию, чтобы сообщить ему, что мы достигли моря. Если сохранится хорошая погода, флот сможет высадить припасы в бухте. Это должно дать командующему повод для улыбки.

Туберон бросил на него понимающий взгляд. Штаб ежедневно посылал требования патрулям Катона найти запасы ордовикских припасов и захватить их, как будто провиант оставался в изобилии при отступлении ордовиков и его было легко найти. Он отсалютовал и повернул коня, чтобы поручить одному из людей передать сообщение.

Катон посмотрел вниз, на вражеские силы, удерживающие конец впадины. Их было слишком много, чтобы Восьмая когорта могла справиться с ними в одиночку, а главная колонна была слишком далеко позади, чтобы вызвать подкрепление до того, как ордовики ускользнут, прикрыв отступление своих людей и скота. Было мучительно видеть, как гонят животных, и не иметь возможности ничего с этим поделать.

Вечером, когда лагерь когорты был завершен, и поставлена первая стража, Катон оставил командовать Галерия и взял с собой небольшой конный эскорт, чтобы спуститься в долину в восьми километрах позади, где основная колонна разбивала лагерь. Уже почти стемнело, когда они достигли линии пикетов, протянувшейся вокруг огромной территории, огороженной рвом и дерновым валом, где тысячи солдат трудились с кирками и лопатами. Внутри длинные ряды палаток возводились их товарищами. На дальней стороне лагеря с трех сторон были расставлены обозные телеги, образуя гигантский загон для тягловых животных и лошадей двух конных когорт колонны. Линия кольев, связанных веревками, шла вдоль открытой поверхности загона.