Смерть инквизитора

Оставалось одно: смиренно представить Вашему Величеству арабский подлинник и перевод мой на язык итальянский в том виде, в каком он вышел из-под моего пера; именно сей долг я сейчас и исполняю. Вы, Ваше Величество, меня бы осчастливили, если б соблаговолили уделить от драгоценных забот своих о благе двух благоденствующих королевств несколько минут и взглянули бы высочайшим оком на мой Кодекс и прочитали бы в нем, как два знаменитых героя, Роберто и Руджиеро, после кровопролитнейшей из войн замирились с султаном Египта. Как, уладив дела внешние, обратились к внутренним, стали править своими землями, диктовать народам первые законы, расчлененные на множество статей, каждая из коих зиждилась на принципах незыблемости государства и благоденствия подданных. Одновременно занялись они внедрением новых ремесел — в первую голову шелкопрядения, — для чего выписывали из Египта умелых мастеров, щедро их вознаграждали и опекали бесперечь. Бросится Вам в глаза, Ваше Величество, в этом Кодексе, с какой прозорливостью и осмотрительностью решались дела норманнского государства в Совете, ими учрежденном, и с какой настойчивостью были в этот начальный период их правления все их распоряжения направлены на то, чтобы содействовать успехам нарождавшейся нации. Как умело отобрали они те части франкской конституции, кои решили присовокупить к некогда введенной мусульманами в Сицилии и в остаточном виде еще существовавшей, откуда и берет начало свод законов, ставший основой сицилийской государственности; а коль скоро большая часть их соблюдается по сию пору, то, на мой взгляд, в свете данного Кодекса понимание их и применение намного улучшится.

Но самые большие надежды свои на то, что сей Кодекс покажется Вашему Величеству достойным Вашего августейшего покровительства, я, о Сир, связываю с тем, что в нем обширно представлены Высочайшие права Королевского Дома; в обоих законодательствах, в нем заключенных, а особливо во втором из них, перечислено все, что отведено было для всеобъемлющего и неприкосновенного монаршего владения. Прямое и повсеместное право владеть всеми церквами королевства и право избирать Епископов твердо закреплены в нем за особой короля и беспрекословно, постоянно должны в жизнь претворяться. Жестокий спор о владении славным городом Беневенто и многие другие тяжбы подобного рода, так же как многочисленные исторические материи: скажем, о происхождении Руджиеро или о титулах герцога и Великого Графа, присвоенных первый — Роберто Гуискардо и второй — самим Руджиеро, — на основании данного Кодекса будут отныне и впредь трактоваться более успешно и к вящему достоинству Вашего Королевского Дома.

Речь моя могла бы этим не ограничиться, пожелай я перечислить все, что есть ценного в произведении, вызвавшем любопытство и большие ожидания как у подданных Вашего Величества, так и у чужеземцев; но я предоставляю сей важный труд другим, более опытным изыскателям. Позвольте мне, Ваше Величество, сделать лишь одно почтительное примечание, а именно что сей драгоценный подлинник мне для работы более не требуется, а посему я желал бы передать его в дар Королевской Библиотеке, дабы, в случае если кто-либо из ученых мужей пожелает сделать сверку того или иного пассажа или пристально изучить весь мой перевод, Кодекс был бы под рукой и в то же время хранился бы в безопасности, дабы, упаси господь, опять не затерялся и не предан был забвению. Сверх того, да будет мне позволено добавить, что многотрудными усилиями собрал я весьма многочисленную коллекцию арабских монет и сосудов — в Европе, льщу себе мыслию, уникальную; коллекцию эту я продолжаю преумножать и, как только закончено будет печатание настоящих двух томов, коим я занят покуда неотрывно, приступлю тогда к публикации материалов о Куфийском Музее — это весьма может пригодиться ученым для освещения различных исторических эпох, пережитых обоими Королевствами, а также другими — Испанией, Африкой, империями Азии, а также для того, чтобы познать, какого уровня развития достигли ремесла и искусства в те давние времена. Создание столь уникальной коллекции, признаюсь, стоило мне больших усилий; ради приобретения новых экспонатов я вынужден был отказывать себе во многих житейских удобствах; при всем том я бы не достиг подобных результатов, если бы не любезная поддержка моих друзей в Марокко и если бы здесь не помогал мне секретарь правительства Сицилии Д. Франческо Карелли, человек весьма обходительный, к тому же большой эрудит и неутомимый исследователь, коего я имею честь считать своим другом, каковым он является не токмо по отношению ко мне, коего он охотно привечает, но ко всем, кто трудится на ниве науки и искусства. Да поможет мне Всевышний в моих начинаниях и перво-наперво да хранит Он ваши благоденствующие Королевства и Вас, Ваше Величество, в здравии и счастии, вместе с Ее Величеством и всей Королевской Фамилией!

Верноподданнейший Ваш Джузеппе Велла

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

I